Ворота домов, где они жили, были распахнуты настежь, а во дворах пылали траурные костры, запаленные от родного очага, чтобы духи умерших помогли сбившимся с пути вернуться домой по их родному теплу и свету. Если за это время человек не возвращался, его начинали считать умершим. Костры будут гореть еще три дня, а затем, когда они потухнут, вдовы, матери, сёстры и дочери будут отгребать из него золу и посыпать ею свои головы и голосить, оплакивая любимых. Эта зола нужна, чтобы потерявшийся блуждающий дух смог опознать в живых своих родных и близких. По свету родного очага, который она продолжает источать, но уже не видимый для живых, дух мог узнать их и вернуться домой. Во время траура голову не мыли, траурная зола должна была сама стереться с волос. Когда это происходило, траур считался оконченным. Но замужние женщины ходили с покрытой головой, и было не видно, сошла зола или нет, поэтому стали полагать, что трёх полных циклов луны для этого достаточно.
Сияне стало жутко от мысли, что выйдя замуж за любимого человека, она однажды вот так же вот может его потерять и ритуальный костер запылает в её дворе. Во рту пересохло от таких жутких мыслей, и она захотела пить.
Проходя мимо светлицы, где вечером пировали гости, она услышала голоса. Разговаривали двое: сам собственно Борута, и её отец. Сияна остановилась возле чуть приоткрытой двери и прислушалась к их разговору.
– …нам нечего тебе больше предложить для обмена. – говорил Годин Горынович – В том обозе было всё ценное, что у нас было. Может быть… Может быть, ты сможешь дать нам припасов в долг? А осенью мы бы вернули тебе вдвое больше?
Сияна чувствовала, как напряжен её отец, и с каким трудом ему даются слова о долге, ведь он был очень гордым человеком.
– Это не выход из сложившегося положения.– отвечал Борута – Сейчас я дам тебе в долг и ты, конечно же, осенью вернешь мне всё как и обещаешь, не зря же ты славишься как очень честный человек. Но…– он выдержал паузу и продолжил – Что тогда останется у вас? Зимой опять запасов станет не хватать, и ты снова придёшь ко мне?
– Но что же мне делать?!– воскликнул ошарашенный отказом Годин Горынович – Мои люди и так уже затянули покрепче свои пояса и доедают последние крохи! Ещё чуть-чуть и начнут умирать от голода! Другого выхода нет, как просить тебя о помощи…
В комнате воцарилась тишина – один глава продолжал надеяться и ждал ответа, а второй с ответом не спешил.
«Какой же он все-таки гадкий и мерзкий старикашка!»-думала Сияна, поражённая чёрствостью Боруты.
