– Ему будет стыдно одну неделю, а тебя не будет никогда.
– Но что же делать?
– Иди домой, выпей бутылку водки и ложись спать.
– И все?
– Все. Заведешь себе нового любовника, желательно на десять лет старше.
Клара молчала. Потом спросила:
– У тебя водка есть?
– У меня коньяк.
– А что лучше?
– Коньяк лучше, – сказала я. – Сосуды расширяет.
– Дай мне в долг. Я тебе завтра верну.
Если она собирается возвращать, значит, планирует жить.
Я вынесла ей бутылку. Клара стала пить тут же, при мне.
Я заволокла ее в свою квартиру и оставила спать. Побоялась оставить без присмотра.
Сергей Бодров-старший вырос в большого режиссера. Я как член жюри присудила ему первую премию фестиваля за фильм «Монгол». Это было много позже описываемых событий. За это время вырос его сын Сергей Бодров-младший. Он снялся в фильмах «Кавказский пленник», «Брат», и его карьера пошла круто вверх. Но резко оборвалась в Осетии, в Кармадонском ущелье. Это известная история: сошла лавина и подмяла под собой съемочную группу. В этой трагедии есть что-то мистическое, не поддающееся здравому смыслу. Зачем судьбе надо было убивать такого молодого, одаренного, взлетающего ввысь?
Пора вернуться в дом творчества «Болшево».
Нас кормили, развлекали, показывали кино.
Мы с Ираклием подружились. Он любил, когда вокруг него кучковался народ, предпочитал женскую аудиторию. Ираклий любил нравиться и нравился. Особенно когда начинал рассказывать. Он был великолепный рассказчик. К этому времени, о котором речь, Ираклий уже снял короткий фильм «Кувшин», который вошел в знаменитый альманах грузинских короткометражек. Был известен его фильм «Пловец». У грузин, и у Ираклия в том числе, – какое-то возрожденческое мировосприятие. Причина – климат. Грузия – солнечный край. А там, где солнце, там радость, тепло, любовь, песни, счастье и нет места достоевщине и душевному раздраю.
Достоевщина тоже нужна, конечно, но ее место там, где холодно, короткий световой день и противно выйти на улицу. Как говорил Чехов: «А климат такой, что того и гляди снег пойдет».
Истории, которые рассказывал Ираклий Квирикадзе, я помню от первого до последнего слова. Прошли годы, десятилетия, а я ничего не забыла. То, что талантливо, врезается в память, как клинопись на скалах.
Я с удовольствием перескажу несколько историй.
