Анжи с сочувствием посмотрела на Джерси. Вся ее злость на него вдруг разом улетучилась после этих слов. Оказывается он не пьяница, как она подумала, а глубоко любящий сын. Анжи постепенно оттаивала.
- Сочувствую вам, мистер Джерси. И это меняет дело, - тихо проговорила она.
- Значит ли это, мисс Анжи, что вы вновь согласны стать моей ученицей?- Джерси с надеждой смотрел на нее.
Анжи решила, что, пожалуй, стоит дать этому сентиментальному лорду еще один шанс. Да и для нее это великолепная возможность получить то, в чем она нуждается. Где еще она найдет такого замечательного учителя?
- Да, мистер Джерси. Я готова продолжить наши уроки. Только не говорите мне больше, - Анжи слегка поморщилась, - что я буду вашей женой.
- Не буду. - Глаза Джерси лукаво сверкнули и он тихо добавил. - Но все-таки вы будете моей женой.
- Вы неисправимы, мистер Джерси, - вздохнула Анжи. - Но на этот раз она не вспылила, а решила отнести его слова как к шутке.
25. Ближний Восток. Самари. Фарах. Дом Мохаммеда Аль Хани.
Мохаммед аль Хани пил чай. Обычно в эти минуты он думал о чем-то приятном, но сейчас его мысли были далеки от подобных сюжетов. Он размышлял о том, что ситуация и в городе, и в стране быстро ухудшается. И виноват в этом в первую очередь президент. Сколько раз он пытался его уговорить смягчить режим, объявить хоть какие-то выборы. Нельзя столько лет единолично править, надевать намордники на любые уста, выступающие с критикой проводимой политики. Даже если ты не хочешь делиться с властью, делай это более тонко, изящно, так, чтобы люди не ощущали себя ущемленными в своих правах. Не так уж много тех, кому по-настоящему нужна свобода, большинство готово согласиться с ее видимостью. Но ведь и видимость надо создавать, она не появляется сама по себе. Во всем требуется тонкость, стремление пусть даже к небольшим компромиссам.
Когда президент был молодым, он слушал чужие советы, проводил достаточно тонкую и гибкую политику. Потому-то и усидел в своем президентском кресле столько лет. Но когда он состарился, то сильно изменился. Как обычно случается, уверовал в свою непогрешимость, что все так и будет продолжаться еще много лет. Заблокировал любые перемены, а на любую критику, проявление недовольства отвечал репрессиями. Он, Мохаммед Аль Хани сам едва не пострадал, когда проявил несогласие с его действиями. Тогда он едва не угодил в тюрьму, только заступничество высокопоставленных лиц, да старая дружба между ними спасла его от печальных последствий.
