— Не придут — и ладно, — сказал он, забирая документы и возвращаясь в прихожую. Жена промолчала.
Вернувшись к себе после совещания, Ландышев быстро прошел через приемную в свой кабинет. Настроение было ни к черту, мэр распекал всех глав районов, досталось и Ландышеву. Порка была показательная, для журналистов, которых специально пустили на совещание, чтобы они написали о том, как и на какую сумму городские власти собираются украсить город к Новому году.
Беспокоило другое. Ландышеву шепнули на ушко, что перспективный проект по сносу аварийного дома и строительству на его месте торгового центра может сорваться. Были задействованы серьезные люди с большими деньгами, а тут активисты какие-то нарисовались, могут начать палки в колеса вставлять. Ничего, справимся, толком эти чудики ничего знать не могут, информации ноль, одни эмоции, размышлял Леонид Игнатьевич, прикидывая, кого задействовать для решения вопроса.
Снял пальто, пригладил волосы перед зеркалом. Решил, что не мешало бы кофе выпить, и хотел позвать секретаршу, но она объявилась сама.
— Леонид Игнатьевич, вас спрашивает Алексей Иванович Сапожков. Говорит, вы его знаете.
Ландышев повторил про себя имя, пытаясь припомнить, кто это, но не смог.
— По какому вопросу?
— Говорит, вы были у них в микрорайоне и обещали помочь с расселением, там дом в…
«Вот же дура», — мысленно выругался Ландышев.
Немудрено, что не вспомнил! Это же, как он их про себя называл, «топтуны»: ходят, просят, надоедают бесконечными дурацкими просьбами и нуждами.
— Лидия Борисовна, — елейным голосом проговорил Ландышев, еле сдерживая бешенство. — Вы разве не в курсе, что у меня есть приемные часы для граждан? И они по четвергам. А сегодня, если мне не изменяет память, не четверг.
Секретарша — сухопарая, тонкогубая, всегда застегнутая на все пуговицы — раздражала Ландышева своей дотошностью; ему хотелось наорать на нее, придравшись к какой-нибудь мелочи, но секретарша не ошибалась даже в мелочах. А тут, кажется, возможность представилась.
— Простите, Леонид Игнатьевич, он говорит, что вы велели обращаться к вам в любое время, и я подумала, что должна поставить вас в известность.
Снова очко в ее пользу. Ландышев вспомнил наконец, кто этот Сапожков. Ветхий старик, сто лет ему в обед. Он и еще несколько человек, которых, как говорится, давно на том свете с фонарями ищут, жил в довоенном бараке с трещиной через всю стену и удобствами на улице. Что-то там дребезжал про туалет, мокрые стены, протекающий потолок. Ну, Ландышев и пообещал заняться расселением, помочь, наговорил всего, что положено говорить в таких случаях. Опять же журналисты были рядом, это была запланированная встреча с жителями.
