Теперь или никогда! | страница 71
— Я ручаюсь за нее.
— Ручаешься?
— Да, ручаюсь.
Вася помолчал немного.
— Теперь уже поздно о чем-либо говорить, но в следующий раз прошу сперва советоваться со мной. Поняла? И еще одно запомни: не называй ей ни одного имени, никого! Пусть она, раз так случилось, знает одну лишь тебя!
Он ушел. А Катя, возвращаясь домой, думала о том, как резко изменила война людей, какие все стали недоверчивые, подозрительные, во всем сомневаются, а ведь надо было бы именно в такое тяжелое время жить дружнее, с открытым сердцем, больше верить друг другу, больше любить друг друга…
Глава шестнадцатая, которая сообщает о внезапно возникшей опасности
Митя возвращался из ресторана домой. В руках он нес судок с супом и немного хлеба, которые дала ему мать.
Чьи-то шаги послышались позади него.
Он обернулся. Старый, согнутый человек с бородой следовал за ним.
Старик поравнялся с Митей, шепнул:
— Передай Петру Петровичу, — и незаметно сунул ему в руку тонкую, свернутую трубочкой бумажку.
Петр Петрович развернул бумажку. Там было написано всего несколько слов:
«Раненые в развалинах исчезли».
И все. Больше ни одного слова.
— Передай маме, — сказал Петр Петрович, — пусть зайдет ко мне завтра.
Весь день, фотографируя полицаев и немецких солдат, произнося обычное свое «Сядьте, пожалуйста, вот сюда, повернитесь, улыбнитесь, поднимите голову», Петр Петрович все время настойчиво думал об одном и том же: куда исчезли раненые? Неужели их обнаружили немцы? Почему? Каким образом?
Предчувствие неизбежной беды вдруг охватило его.
В мозгу стучало все время одно и то же: что-то случилось, что-то страшное, что-то такое, что неминуемо погубит их всех…
Порой он взглядывал на Митю. Мальчик был увлечен своим делом: сортировал готовые портреты, тщательно мыл ванночку, в которой лежали фотографии, надписывал конверты с фотографиями…
Может быть, и над его русоволосой головой тоже сгущаются тучи? Может быть, кто знает…
Старик незаметно сунул Мите в руку записку.
Катя пришла утром. Петр Петрович был не один: заканчивал съемку какого-то рыжего полицая.
— Одну минуточку, мадам, — сказал он. — Вот закончу снимать этого господина и к вашим услугам…
Наконец полицай ушел. Петр Петрович тихо сказал:
— Узнайте у Роберта: может быть, он знает что-либо о раненых партизанах в развалинах замка?
— А что с ними случилось?
— Они исчезли.
— Как — исчезли?! — побледневшими губами прошептала Катя.
— Спокойнее. Держите себя в руках, — строго сказал Петр Петрович.
