Продавец запросил за телефон на удивление мало. Даже с учетом того, что все вещи на барахолке стоили не таких уж больших денег, мужчина явно дешевил: этот телефонный аппарат можно было продать куда дороже.
— Всего-то? — удивился Дима. — Почти даром!
— Хочешь — прибавлю, — пробурчал продавец, неприветливого вида худой мужик, заросший серой щетиной. — Берете или нет?
— Берем, — заторопился Леха, обрадованный, что так дешево отделался.
— А он хоть работает? — спохватился Дима.
Мужик зыркнул на него из-под кустистых бровей.
— Не сомневайся, — ответил он, принимая у Лехи деньги.
Диме показалось, что он проговорил это каким-то странным тоном, но в чем именно была странность, так и не понял.
Забрав свою покупку, друзья пошли прочь.
Пройдя несколько метров, Дима обернулся. На том месте, где только что стоял мужик, никого не было. Столик тоже исчез. Вот это скорость, подумалось Диме. А с другой стороны, чего ему тут торчать, если он продал свой товар? Только тут Диме пришло в голову, что ничего другого тот человек не продавал. Перед ним не было пестрых куч вещей, как перед другими продавцами. Он принес на барахолку лишь красный телефон.
Вечером того же дня Дима сидел на кухне и ужинал купленными в соседней пекарне булочками, запивая их сладким чаем с молоком. Жизнь снова наладилась: оставалось сдать два зачета (причем по одному у него «автомат», а второй — проще пареной репы) — и зачетная сессия закроется. Родственники вернутся еще через пять дней, можно будет…
Что будет можно, Дима додумать не успел, потому что зазвонил телефон. Продавец не обманул: аппарат оказался рабочий. Дима подключил его к сети и тут же услышал ровный долгий гудок. А теперь вот он трезвонил на всю квартиру.
Можно было ответить с другого телефона, который стоял рядом, на кухне, но Дима решил проверить качество звонка и пошел в большую комнату. Сняв трубку, он поднес ее к уху и услышал детский голос:
— Мама, — сказал мальчик.
— Нет, — ответил Дима. — Твоей мамы здесь нет. Ты ошибся номером.
Он уже хотел положить трубку, но малыш проговорил:
— А вы не могли бы ее позвать? — В голосе слышались умоляющие нотки.
— Я не знаю твою маму. Наверное, она скоро придет. Просто подожди, хорошо?
— Хорошо, — послушно сказал ребенок, и это прозвучало так горестно, что у Димы сжалось сердце.
Сидит, наверное, там совсем один — тихий и умненький, привыкший во всем слушаться старших. Одинокий и слишком маленький, чтобы оставаться наедине со своими страхами.
