Я видел худые старческие лодыжки и колени, обтянутые плотными колготками, видел пряжки на туфлях. При этом тело оставалось еще там, в темноте каморки, и я не понимал, как такое возможно? Под каким диким акробатическим углом должен выгнуться человек — а ведь это была пожилая женщина, которая и ходила-то с трудом и постоянно говорила, как страдает от артрита! — чтобы принять такую неестественную позу?
Ответ я получил уже в следующий миг, когда из мрака показалась жуткая, искривленная фигура. Тело Лилии Ивановны было отклонено назад, шея свернута на бок. Лицо — бледное, в синюшных пятнах, со слепыми глазами, затянутыми белой пеленой, было перекошено, рот широко раззявлен. Седые пряди, прежде забранные в жидкий пучок на затылке, неопрятными лохмами свисали на плечи и были похожи на паутину. Да и сама она напоминала огромную паучиху и передвигалась, по-паучьи перебирая ногами, покачиваясь все корпусом.
Выбравшись из тьмы, кошмарное существо, что прежде было Лилией Ивановной, остановилось всего в нескольких метрах от меня. На нем было темное платье, застегнутое спереди на пуговицы, которое мешком болталось на вывернутом, вытянутом, костлявом теле.
Я тяжело сглотнул — горло словно было выстлано наждачной бумагой. Хотел бежать, но вместо этого застыл на месте: меня словно приковали к полу. Смотрел перед собой — и не видел. Отказывался видеть. Ведь такого же не бывает, верно? Милые старушки не превращаются по ночам в монстров, не караулят в подъезде припозднившихся жильцов!
— Мне нужно взглянуть на ваши документы, юноша, — проскрипело существо и протянуло ко мне руки.
Тут, наконец, нервный паралич отпустил меня, и я обрел способность двигаться. Страх придал сил, и больше я не стал терять времени, уговаривая себя, что попросту сплю или мне все чудится от усталости. Рванул к лифту, в два прыжка очутившись возле него и проклиная себя за то, что не сел в кабину сразу, не уехал.
Нажав на кнопку вызова, я, не в силах сдержаться, принялся давить на нее, снова и снова. При мысли о том, что кто-то другой мог вызвать лифт, и сейчас он где-то на верхних этажах, меня прошиб холодный пот.
Все заняло не больше нескольких секунд, но мне показалось, что время растянулось, будто резиновое. Я обернулся и смотрел, как «паучиха» приближается ко мне, утробно бормоча, содрогаясь уродливым, омерзительным телом. Слепые глаза ворочались в глазницах.
За спиной раздалось мелодичное звяканье, и двери лифта медленно поползли в стороны. Я ввалился в кабину и нажал на кнопку. Прижавшись к зеркальной стене, молился о том, чтобы жуткая старуха не успела добраться до меня.
