- Пап, мне крышка, понимаешь? Если не ты, то больше никто... - На глаза сына навернулись слезы. - Ты ведь ничего не знаешь! Я сам не понимаю, как это произошло, я ничего не помню! Я пьяный был!
- И что, ты считаешь, это тебя оправдывает? - холодно спросил отец.
Максим отрицательно покачал головой.
- Мне интересно, чего ты ждал? Что Аня забудет об этом маленьком, совершенно незначительном инциденте и все будет по-старому? - допрашивал его отец. - Твои обычные знакомые вертихвостки, наверное, так и поступают? Алкоголь настолько застил тебе мозги?
Максиму нечего было сказать.
- Так что я не буду никого ни о чем просить, - повторил Илья. - Я удивлен, что ты вырос таким. В этом есть моя вина, и я готов нести за это ответственность. Я готов помочь тебе исправить ошибки, но не готов становиться твоим соучастником. Ее родители требуют, чтобы вас судили по всей строгости, и они имеют на это право.
- Их права для тебя важнее моих?
Отец с болью посмотрел на него и отвернулся к окну, проговорив напоследок:
- Мне иногда стыдно, что ты мой сын, честно.
- Ах вот как? - заорал Макс. - Тогда иди к черту! Ты даже не хочешь выслушать меня, понять, посочувствовать - не то что помочь! Вместо того чтобы встать на мою сторону, ты от меня отказываешься! Ну так и я от тебя отказываюсь! Я больше не желаю тебя знать, ты мне не отец с этой минуты! Пропади ты пропадом!
Он вылетел из мастерской, чуть не сбив на лестнице маму - Алла не удержалась от того, чтобы не подслушать разговор за дверью. Она вошла в студию и вдруг закричала:
- Максимка, скорее, скорее! Звони «ноль-три», вызывай «неотложку»!
После того как отца увезли в больницу, Макс долго сидел на своей кровати, опустив лицо в ладони. На душе было так похабно - как будто его, как щенка, выкинули за дверь. В общем, жутко было - хотелось выть, рвать на себе волосы, хотелось кричать, орать изо всех сил. Мама села рядом и стала гладить его, как маленького ребенка. И тут Максима прорвало, слезы потекли градом, рыдания душили, он уткнулся лицом в ее юбку и плакал, а она все гладила и гладила его по голове. Мама молчала и, только когда он успокоился, прошептала:
- Максюш, тебе надо исчезнуть. Я договорилась с одним человеком... Он поможет нам.
Макс с готовностью кивнул. Его настолько страшила приближающаяся тюрьма, что он был готов на что угодно, лишь бы избежать этого...
Потом он впал в какую-то апатию. Не хотелось вообще ничего делать, никого видеть, ни с кем разговаривать, никуда ходить. Он вообще не показывал носа на улицу, просто лежал целыми днями на кровати или на диване в гостиной, переключал кнопки на телевизионном пульте, но вообще не видел того, что показывали на экране. Когда звонил мобильный, Максим не брал трубку. Зачем? Достаточно и того, что мама целыми днями висела на телефоне, сама кому-то звонила, все время куда-то ездила, пыталась что-то для него сделать, нервничала и все время плакала. А Максу уже было практически все равно. Что будет, то будет. Правильно сказал пьянчуга, с которым они разговорились в «обезьяннике», - правды искать бесполезно, все равно лбом стену не прошибешь.
