- Сынок... - Отчаяние и жалость к сыну спровоцировали слезы, они хлынули потоком, и Алла никак не могла справиться с собой. - Как же ты так?.. Зачем же ты это сделал?
- Ты мне морали будешь читать? - холодно спросил он, садясь в машину. - Не утруждайся. Я их уже наслушался. Поехали лучше. Я жрать хочу, как сволочь. И душ принять.
Доругой Алла расспрашивала Максима об условиях содержания, он скупо отвечал. У матери несколько отлегло от сердца - все эти ужасы тюрьмы, которые она себе смутно представляла по кино, пока ее мальчика миновали. Максима не били, не унижали, не сажали в камеру к уголовникам.
- Мне и без этого хреново - хуже некуда, - сказал он.
Они решили не ехать сразу домой, где был Илья, а зарулить сначала в какое-нибудь кафе, пообедать и спокойно обо всем поговорить. Глядя, с какой жадностью Макс набросился на еду, Алла причитала:
- Но как же тебя угораздило? Вляпался по самое не могу...
- Что, все так плохо? - мрачно спросил он.
- Да хуже некуда. - Алла нервно закурила сигарету и стала быстро затягиваться. - Я, конечно, наняла лучшего адвоката. Но, сам понимаешь, адвокат не всесилен. Тебе все равно назначат большой срок, что бы он ни делал. Нужно решать вопрос как-то иначе.
- Как? - усмехнулся Максим с набитым ртом.
- Я поговорила с дядей Владом... Он обещал подумать. Еще кое с кем из своих знакомых поговорила... Дед твой тоже все свои связи задействовал. Вот если бы еще отец...
- А что - отец? - не понял он.
- Если бы Илья помог... У него ведь много влиятельных знакомых. Его последний покупатель - депутат Госдумы. Среди бывших одноклассников, опять же, много больших людей.
- Так попроси его помочь мне! - Макс вымазывал хлебным мякишем опустевшую тарелку.
Алла опустила глаза:
- Меня он не послушается. Мы с ним поругались... Придется тебе самому.
На шум открывшейся входной двери Илья даже не вышел.
- Может, его дома нет? - предположил Максим.
Алла покачала головой:
- Он дома. Вон куртка висит, вон ботинки стоят... В мастерской торчит, не иначе. Иди к нему.
- Сейчас? Прям так сразу? Дай сначала хоть переодеться и душ принять.
- Душ еще успеется. А времени у нас в обрез, счет идет на часы.
Макс тяжело вздохнул и потащился на второй этаж, в студию. Робко постучался, отчего дверь подалась вперед. В нос сразу ударил странный запах - пахло алкоголем и лекарствами.
Отец сидел у окна, глядя куда-то вдаль.
- Папа, я к тебе, - помялся у дверей Максим. - Поговорить надо.
