Затем выдохнул воздух, почувствовал, как замедляется биение сердца. Он стоял у кухонной двери. Было тихо, только несколькими этажами ниже слышалось шарканье тащившей сумки женщины. Он нажал на звонок и принялся ждать. Звонка он не услышал, и это его раздражало. Альбер снова приложил палец к кнопке, но в этот момент дверь распахнулась.
Перед ним стояла женщина лет двадцати пяти, с рыжеватыми волосами. У нее были зеленые глаза, узкое лицо, небольшой рот с пухлыми губами. Лицо хищницы, подумал Альбер. Маленькой хищницы. Ласки.
— Что вам угодно? — спросила Ласка. Она стояла босиком на ковре, ногти на ногах были покрыты лиловым лаком. Ее тонкие, но красивой формы ноги до середины бедер прикрывала гигантская белая мужская рубаха. Вероятно, в этой квартире хорошо топили.
— Я из полиции, — протянул он женщине свое удостоверение. Она лишь мельком глянула на него и кивнула. — Мы ведем следствие по делу о смерти мосье Дюамеля. Мои коллеги ожидают внизу. Не будете ли вы любезны дать мне ключ.
— Господи! — В испуге женщина схватилась руками за лицо. — Дюамель? Мой муж знает, что вы здесь?
— Нет. — Он услышал шум за спиной и, даже не подумав, мгновенно отклонился в сторону, правая рука его исчезла под пальто. В другой он продолжал держать удостоверение.
— Пардон, мосье. — Мимо него прошла тоненькая женщина. Альбер попытался сделать вид, будто только хотел уступить ей дорогу. Он сунул пистолет назад в карман и шагнул чуть дальше. Интересно, она турчанка?
— Вино принесли? — спросила Ласочка.
— Да, — ответила женщина. Голос у нее был неприятный. Не ожидая дальнейших вопросов, она прошла в кухню и начала распаковывать сумки.
— Никогда ничего не знаешь заранее, — тихо сказала женщина Альберу. — Вы не зайдете? Здесь холодно.
— Будьте любезны, дайте мне ключи от двери. Мои коллеги ждут внизу.
Ждали они с нетерпением. Видимо, Альбер провел наверху больше времени, чем думал. Сыщики открыли дверь, которая с тихим шипением сама захлопнулась за ними. Вытерли ноги, прежде чем идти дальше. Мраморные своды сверкали чистотой, к лифту вела бархатная дорожка. Лифт с разноцветными деревянными инкрустациями, должно быть, изготовили добрых лет восемьдесят назад. А вот автоматику — самое большее лет десять. Бесшумно и быстро они поднимались на шестой этаж, приводя в порядок перед огромным зеркалом свою одежду. Шарль поправил галстук и подтянул манжеты. Буасси вытащил маленькую черную расческу и, нервничая, разглядывал ее.
