На тротуаре уже собралась большая толпа, девушка, сидевшая за столиком, тоже поднялась, приблизилась к стеклу и остановилась рядом с официантом. На мгновение Альбер, увидел двух мужчин, которые сцепились друг с другом, катаясь по мокрому асфальту. То, что, они не были профессионалами, ему сразу стало ясно, однако такие любители обычно знают множество мелких, подлых трюков и приемов, используемых в драках. Нажать коленом на лобок, пнуть в берцовую кость, захватить руку в ключ. Но по-настоящему страшны были кипевшие в них слепая ненависть и жажда убийства. Они дрались, как звери, рыча, царапаясь, не заботясь о том, какие раны получают, какие удары раздают.
Альбер и Бришо нерешительно переглянулись. Может, все же следует вмешаться? Никакой охоты ввязываться под дождем в драку с обезумевшими от ярости мужчинами у них не было. Оба знали, как нужно бороться профессионально. Сохранять хладнокровие, следить, чтобы не нанести серьезных, долго не заживающих повреждений и себя поберечь. Но в таких случаях риск всегда велик. Подобные безумцы не видят, не слышат, мозги их застилает красный туман, напрасно втолковывать им, что ты полицейский, они и бровью не поведут. Их сразу нужно сбивать хорошим ударом, чтобы обезвредить. Иначе они будут набрасываться до полного изнеможения, и надо спешить, ибо на стенах Парижа надписи «Смерть легавым!» пишут искренние люди. Они и свидетельствовать готовы, что полицейский начал первый, даже не предъявив удостоверения. На улице визжала женщина. Кто-то закричал, толпа забурлила.
— Полицейского сюда нужно, — снова сказал официант. — У него нож, гляди, у него нож!
Девушка обеими руками вцепилась в плечо юноши.
— А у второго разводной ключ, — ответил юноша, тем самым отмечая, что считает шансы равными. И подошел к столику за пивом.
Шарль встал и направился к двери, Альбер последовал за ним. Они оттолкнули негодующего официанта и попытались пробить себе дорогу среди зевак.
Дело шло с трудом, толпа колыхалась то в одну, то в другую сторону, следуя движениям дерущихся. Те, кто стоял в первом ряду, в панике пятились, когда дерущиеся подкатывались к ним вплотную, и снова надвигались ближе, когда опасность удалялась. Затем все, казалось, одновременно завизжали, закричали. Альбер пятнадцать лет служил полицейским и понял, что это означает. Он вздохнул и медленно, опустив голову, поплелся назад в кафе.
Пришел и Бришо.
— Прямо в живот, — тихо сказал он.
— Он его зарезал, погляди, Пьер, ради бога, он зарезал его! — кричала девушка у окна.
