— Почему ты так поступил?
— Потому что насобирал много шишек и не знал, что с ними делать.
— Почему ты их просто не выбросил?
— Потому что не хотел, чтобы они пропали зря.
Тут зрители разразились смехом:
— А ты уверен, что в шишках не было камешков?
— Не знаю.
Так как Фишбейн был одним из самых младших в лагере, его приговорили к заключению сроком всего на десять минут.
Корчак тщательно записывал эти процессы и реакцию на них детей. Он все время импровизировал, хотя, несомненно, знал о первых экспериментах с подобными судами в Польше на исходе восемнадцатого века. Национальная комиссия по просвещению (первое подобное министерство в Европе) рекомендовала «арбитражные суды», в которых школяры могли бы сами решать собственные споры — наказания включали запрещение носить шпагу при парадном мундире в дни церковных праздников. Однако суды эти действовали очень недолго и исчезли с разделом страны. Потребовалось полвека, чтобы знаменитый педагог Бронислав Трентовский вновь их открыл. «Если какой-нибудь твой ученик нарушает правила, пусть его судят ученики одного с ним возраста. Королей — короли, ученых мужей — ученые мужи, а детей — дети. Их вердикт менее заденет виновного, чем задел бы твой, и окажет больше влияния». Суд Трентовского просуществовал не дольше прежних, и, по правде говоря, суд Корчака к концу лагерного сезона почти не сдвинулся с места.
Накануне возвращения в Варшаву Оскар, лагерный поэт, написал:
Дети празднуют, потому что они возвращаются домой.
Они сменят зеленые леса на сырые стены.
Цветы сейчас смеются под солнцем,
Но когда придет зима, они увянут.
В этот вечер мальчики приятно удивили своего воспитателя, подарив ему гнездо цапли. Потом все сидели у костра, глядя на свой последний закат среди лесов. На следующий день в Варшаве они уже не увидят такой красоты, напомнил им Корчак, — ничего, кроме безобразного желтого света уличных фонарей. В городе день в ночь превращали фонари и лампы, тогда как у них в лагере само солнце гасило свет и приглашало ночь.
Когда солнце опустилось на горизонт и мало-помалу скрылось за ним, несколько мальчиков воскликнули:
— Оно ушло!
— Нет, еще кусочек остался! — закричали другие.
— А теперь нам надо взяться за руки, спеть нашу песню, помахать над головой флагом — и в путь, — сказал им Корчак. — Но не назад в Варшаву.
— А куда? Куда мы пойдем?
— К солнцу.
Все изумились.
— Путь будет долгий, но нам он по силам. Будем ночевать в полях и зарабатывать деньги по дороге.
