. 30 мая Гитлер подписал распоряжение, в котором говорилось: «моим неизменным решением остается ликвидация Чехословакии посредством военной акции в ближайшем будущем»
[58].
Оценивая влияние майского кризиса на поведение Франции и Англии в отношении Чехословакии, Бенеш писал в воспоминаниях: «Великобритания начала серьезно опасаться, что из–за Чехословакии она может быть действительно втянута в серьезный европейский военный конфликт»; «французская политика в чехословацком вопросе оказалась в подчинении, как представляется, окончательно, британской политики, толкуя автоматически Чехословацко–французский договор уже, чем до сих пор он толковался, и обусловливая выполнение своих обязательств в отношении Чехословакии предварительным британским согласием». «Для Чехословакии, — по словам Бенеша, — эта новая дипломатия была поистине опасна», в том числе и потому, что «малейшее нежелание Великобритании решительно вмешаться в среднеевропейские проблемы могло стать хорошим предлогом для Франции не выполнить свои союзнические обязательства. Практически это и произошло в действительности осенью того же года во время сентябрьского кризиса и привело к Мюнхену»[59].
Анализ майского кризиса, проведенный впоследствии Бенешем, давал ему основание сделать следующие выводы: «1. Великобритания и Франция пришли после 21 мая к заключению, что если бы кризис повторился в подобной форме, то это привело бы к войне, в которую могли бы быть втянуты обе западные великие державы. Германия действительно могла бы попытаться напасть на Чехословакию, и Прага стала бы весьма решительно обороняться. Тогда их непременной обязанностью было бы, что они в принципе искренне признавали, выступить против прямой германской агрессии. Поэтому этой агрессии следует так или иначе воспрепятствовать в любом случае.
2. Великобритания и Франция окончательно договорились, что Франция не предпримет военных мер без согласия Великобритании в целях выполнения своих обязательств, содержащихся в Чехословацко- французском договоре. С Чехословакией это не было согласовано и не получено ее одобрения относительно сужения договорных обязательств Франции.
3. Не будучи готовы к войне с Германией и не желая ее вести из–за чехословацких немцев, обе державы считали просто необходимым, чтобы чехословацкое правительство приняло требования наших нацистских чехословацких немцев.
4. Сопротивление этой политике с моей стороны и с нашей стороны вообще рассматривалось. как неискренность и неоправданность в нашем поведении. Обе державы в основе принимали большинство подозрений, упреков, лжи и вообще утверждений пропаганды, которую против нас вел Берлин и наши нацисты; в Генлейне длительное время они наивно видели, особенно лондонские деятели, политика, который хочет с нами искренне договориться, а не настоящего гангстера, который, выглядя в их глазах, как умеренный честный человек, непрестанно обсуждал с Гитлером, как соглашению с нами воспрепятствовать.
