Подойдя, она протянула Ироизе дитя:
— Твой достойный сын, госпожа. — Она произнесла старинное обращение к роженице. — Взгляни на него, дай ему имя, чтобы в жизни перед ним пролегла прямая дорога.
Ироиза неумело приняла ребенка. Она заглянула ему в лицо, увидела крепко зажмуренные глаза с темными ресницами, маленький кулачок во рту. Мальчик был темноволосым. Что ж, это подходит. Ее волосы почти того же оттенка. Она сдвинула пеленку, чтобы осмотреть тельце. Да, все как надо, ни одной метки, которая бы позволила когда-нибудь усомниться в его правах.
— Он Кетан, — поспешно, словно кто-то мог оспорить ее право на имя и владение, проговорила она. — Он истинно мой сын, наследник Кар До Прона, и я клянусь в том перед Силой.
Урсилла склонила голову.
— Я позову твоих женщин, — сказала она. — Нам надо отправляться, едва закончится буря.
Ироиза с беспокойством кивнула на стену:
— Ты сказала, они не узнают.
— Это так… пока. Но чем дольше мы задержимся, тем больше случайностей грозят опрокинуть наши планы, хотя я и не пожалела могучих заклятий на их исполнение. Она… — Урсилла запнулась. — Та мать… в ней есть какая-та странность. Крупица Дара…
— Тогда она узнает!
Ироиза так прижала к себе ребенка, что тот проснулся и пискнул, замахал кулачками, словно пробивал себе путь к свободе.
— Дар у нее, может, и есть, — возразила Урсилла, — но не чета моему. Ты же знаешь, мы умеем оценить себе подобных.
Ироиза кивнула:
— Но лучше нам уехать. Пришли ко мне женщин — пусть увидят ребенка и с первого часа знают, что он Кетан и принадлежит мне одной.
В соседней келье встрепенулась мать. Тень тревоги снова легла на ее лицо. Она шевельнула головой на подушке, открыла глаза. Младенец лежал на длину пальца от нее. И над ним склонялась Мудрая.
— Ах, моя госпожа, хороша доченька. Вот уж хороша! Твоя достойная дочь, госпожа. Взгляни на нее, дай ей имя, чтобы в жизни перед ней пролегла прямая дорога.
Мать радостно привлекла к себе ребенка:
— Она Айлинн, воистину моя дочь и дочь моего господина. О, скорей позови его, потому что теперь, когда Гуннора покинула меня, мне неспокойно. Скорей иди за ним.
Она прижимала к себе ребенка и ласково ворковала. Айлинн открыла глаза и пискнула, словно сомневаясь, так ли хорош мир. Женщина радостно засмеялась:
— А, доченька, добро пожаловать. Трижды и четырежды мы рады тебе. И право, жизнь твоя будет лучше моего детства. Тебя защитят мои руки, будет хранить Сила моего господина, и наши сердца — в твоих ладонях!
