— Отдохни, Лена…
— А ты?
— Я постою.
— У меня нет времени сидеть, Василь… Я же тебе сказала: потанцуем последний вальс. Вот мы и потанцевали…
— Ты хочешь уйти? — с сожалением спросил он.
— Мне надо уйти, Василь… — ответила она, ласково взглянув на него.
— Пойдем. Мне тоже пора…
Они шли по дорожке, что вела к баракам. Веселые звезды усеяли все небо. Лес, что окружал поселок, стоял молчаливо. Из-за него показывала свое круглое лицо луна.
Они остановились у крыльца, и Лена повернулась к Василю.
— Желаю тебе успехов, Василек… Прощай, — сказала она, протягивая ему руку.
Он схватил и до боли сжал ее… «Василек…» Она никогда его так не называла.
— Лена, подожди. Мы даже не поговорили. Я ведь тебе ничего не сказал! Ах, Леночка! Мне обязательно надо сказать. Я еду на три месяца.
— Глупенький, Василек. Почему же ты раньше не сказал?
— Леночка, я не знал, — ответил он, обнимая ее за плечи. Она отвела его руки.
— Ты мне будешь писать, не поленишься?
— Ах, Лена, Лена…
Она повернулась и по ступенькам взбежала на крыльцо.
6
На лесопункте, где проходили курсы механизаторов лесозаготовок, Василь сначала растерялся.
Весь процесс лесозаготовительных работ тут был механизирован. Работали не только автомашины и электростанции на колесах, напоминавшие вагоны. Трелевку леса выполняли могучие тракторы. Интересно было смотреть, как они тянут к лесному складу целый десяток деревьев, держа их за верхушки. На складе рабочие распиливали бревна электропилами. Погрузка леса на станции — самая тяжелая работа. Здесь лебедки и «деррики» заменяли людской труд. Рабочие только управляли этими машинами. «Сколько здесь техники, — думал Василь. — Неужели так будет и у нас?!» Он завидовал рабочим, стоящим у машин как командиры. Какой примитивной выглядела лучковая пила в сравнении с электропилой!
Василь сразу словно перенесся в другой мир, и это ошеломило его. Кроме того, он чувствовал себя каким-то раздвоенным, словно часть его осталась там, на Яневском лесопункте, где работает своим лучком Алена. В первый же день он написал ей письмо. Писал долго, но, прочитав, не решился послать. «Наплел черт знает чего, — подумал он. — Может, Алена только посмеется». Он вспоминал ее то такой, какой она пришла к нему инструктором, то такой, какой видел в последний вечер, и сердце его ныло. «Василек…» Так никто и никогда не называл его. И это слово все время звучало в его ушах.
Он учился на курсах мотористов. Учеба занимала много времени. Занятия проходили на производстве, что в значительной мере облегчало усвоение материала, но вечерами приходилось сидеть за книгами и записями до полуночи.
