Ардан доставал из большой коробки высушенные сухожилия, мял их в пальцах, теребил, колотил, положив на чурбак, молотком. Когда сухожилие размочаливалось, он мастерски раздергивал его на тонкие ниточки, из которых тут же скручивал одну длинную жильную нитку. Ловко это у него получалось! У отца в свое время научился…
Никакая фабричная нитка не выдерживает сравнения вот с такой, жильной. Когда шьешь что-нибудь из кожи или овчины, она незаменима. Правда, не всякий умеет изготовить ее. Недаром, если в деревне где-то режут скотину, приглашают его, Ардана: уж он-то вытащит жилы, не оборвав ни одной! Часть хозяину останется, остальное ему, Ардану, — за работу, так сказать… Дома он сушит их на печке, присыпав отрубями. Правильно высушить — тоже особое умение требуется.
— Сынок, — сказала Сэсэг, — вроде бы кто-то под окнами ходит… иль сказалось?
Прислушались… Нет, тихо…
Бабка Шатухан — соседка, живут рядом, стенка в стенку — принялась рассказывать, какие праздники, сейчас давно забытые, в старину справляли… И не успела досказать, как за окном раздался непонятный треск: в темноте, за стеклом, возникла неясная тень, чуть-чуть подсвеченная неверным лунным мерцанием. Раз мелькнула, второй… Многие после говорили: на человека было похоже, однако и человеком не назовешь — белое пятно вместо лица с огромными, по блюдцу, провалами глаз, как бы застывшее в беззвучном крике, а на голове то ли диковинный лохматый малахай, то ли это вздыбленные волосы и… рога! Да, да, рога!
Шудхэр?![8]
Все обомлели.
Призрак как стремительно появился, так же мгновенно и улетучился.
Женщины боялись слово вымолвить, пошевелиться… Никогда ничего подобного видеть не приходилось! Неужели, точно, шудхэр? Ужас какой!..
Захныкал пятилетний мальчик, его мать бросилась к нему, с грохотом упала задетая ею табуретка…
— Ах!..
— Ой, что ж это?!
— Сидите тихо!
Медленно слетало оцепенение.
Первой окончательно пришла в себя бабка Шатухан. Подбежала к печке, взяла кочергу, стала шевелить ею под кроватью, за сундуком, во всех затемненных уголках… При этом шептала молитву, взывала к богам своего рода.
У Ардана суматошно колотилось сердце. Черти, он знает из книг, лишь в сказках бывают. Но что же тогда это было… за окном? Что же или кто же?! Если б от кого-то услышал про такое… а то ведь сам видел. Видел!
Бабка Шатухан, продолжая творить молитву, не выпуская кочерги из рук, толкнула дверь, опасливо вышла в сени, затем на улицу. Ардан шмыгнул за ней…
