— Он к тебе, баабай… по работе.
— На то контора есть, — назидательно заметил Яабагшан, вытирая ладони о подкладку пиджачной полы. — Кабинет есть. Надо было подождать… Чего у тебя?
— За вороным жеребцом приехал, — хмуро ответил Ардан, в минуту позабыв все заранее приготовленные, тщательно обдуманные слова. — Тут у вас жеребец без толку стоит, а табуну без жеребца нельзя!
— Сам придумал? — с ехидцей спросил Яабагшан.
— Сам. Табун без жеребца разбегается, волчьи следы вокруг… Давайте Вороного!
— Как ты разговариваешь с председателем! Ты что — секретарь райкома?! — вскипел Яабагшан и даже кулаком по столу пристукнул, отчего чуть не опрокинулась бутылка, он ее на лету подхватил — и обозлился еще больше. — Пегого жеребца загубил… другого хочешь? Где он, Пегий?
— А что я мог? Даже ружья у меня нет.
— Волки ж, — робко вставил Галсан.
— А ты цыц! — прикрикнул на сына Яабагшан. — Ну-ка за уроки садись… Не суйся, куда не просят! — И — Ардану: — А кто ответ будет держать? Жеребец не комар. На бумаге числится. В документах! Ясно?
— Не разрешаете… Вороного?
— Ты еще смеешь требовать?! Погоди, дай с Пегим разобраться… Куда мясо подевалось — тоже вопрос!
— У нас дома мяса нет, — глядя Яабагшану прямо в глаза, твердо произнес Ардан. — Мясо у вас на столе.
Яабагшан задохнулся, побагровел… Ардан, повернувшись, толкнул дверь.
Визгливые слова, как удары хищным клювом в спину, настигли его:
— Слезами умоетесь… покажу вам… вредители!
Сомнения одолевали дедушку Балту. Места себе не находил, весь день возвращался в мыслях к одному и тому же… «Что-то в этом неладное, — шептал себе под нос, — темная тайна тут кроется…» Однако расспросить Сэсэг не решался.
А дело было вот в чем…
Утром — Ардан уже угнал табун к Красной горе — дедушка Балта забежал к Сэсэг, чтоб поторопить ее… Им предстояло ехать в поле, к дальним скирдам — за кормом для телят. Открыв наружную дверь, дедушка Балта с изумлением увидел, что на скамье в сенях лежат конская голова и ноги. Ясно, что от Пегого, — других-то лошадей не забивали… Но почему? Как можно?
Сэсэг предложила ему чаю — он пил, рассеянно отвечая на ее слова… Уже не до разговоров было!
Сэсэг ведь знает, что хозяевам павшего от хищников животного обычаем запрещено оставлять в доме хоть что-нибудь от него — даже волосок! Не то боги обрушат на семью тяжелую кару… А ведь самыми близкими людьми Пегому, его хозяевами, можно считать, были Сэрэн и Ардан. И будь Пегий онго — другое дело. Но он оставался жеребцом… Ой-е, что-то тут не так!
