Тимофей отрицательно покачал головой, стирая кровь с рукава спецовки. Стоящие вокруг офисные работники тоже закачали головами, ведь каждому из них хотелось самому перестать работать и начать руководить.
— А может ему скорую вызвать? — вмешалась уборщица. Это была невысокая пожилая женщина в сине-зелёной спецодежде. В одной руке она держала швабру, а в другой — пластмассовое ведро с водой.
— А кто её оплачивать будет? Ты, что ли? — огрызнулся охранник. Тело старшего менеджера опять едва слышно застонало.
Уборщица попятилась назад, бормоча что-то про свою маленькую зарплату и про то, что в советское время такого не было.
— Пускай здесь полежит, может, очухается, — решительно сказал охранник и вернулся на свой пост.
Раздался мелодичный звонок, и двери лифта открылись. Заметно повеселевшие офисные работники, толкаясь, набились в кабину. Тимофей проследовал за ними.
К реальности Тимофея вернул пронзительный женский крик:
— Я убью тебя, убью тебя, сволочь! — орала, обливаясь слезами, рыжая тощая девушка, направив на Тимофея воронёный «Макаров». Тимофей мельком отметил, что пистолет даже не был снял с предохранителя, и огляделся.
У джипа было разбито стекло водительской двери. Рядом, видимо без сознания, лежал светловолосый кучерявый молодой человек, водитель внедорожника. Из кабины «скорой помощи» на него смотрели перепуганные лица водителя-пенсионера, врача и медсестры. Свет мигалки, отражаясь от тонированного лобового стекла джипа, красил их в синий цвет.
Таких моментов Тимофей боялся больше всего на свете. Он не мог контролировать себя, он не понимал, что он делает и ничего, абсолютно ничего не помнил.
Хотя нельзя сказать, чтобы он был разочарован результатом. Где-то в глубине души он считал, что для каждого менеджера, каждого капиталиста и каждого хитрого дельца, одним словом для каждого, кто живёт за счёт обмана и эксплуатации чужого труда, однажды найдётся свой фонарный столб. А если столбов в городе не хватит, то их можно будет вешать по двое-трое.
Так или иначе, но отступать ему было уже некуда, тем более что его подруга уже сидела на пассажирском сиденье джипа. Он вырвал пистолет из рук рыжей плачущей девушки, сел за руль и резко сдал назад, освобождая дорогу скорой помощи.
— А теперь поехали кататься! — промурлыкала подруга Тимона, заглядывая ему прямо в глаза и накручивая на палец прядь тёмных волос.
Сердце Тимофея, словно ППШ, было, с одной стороны полно праведного гнева, а с другой — какой-то трогательной, нежной любви к окружающим. К тому же он только что получил в своё распоряжение пистолет. Конечно, пистолет — это не винтовка, но тоже праздник.
