Лили некоторое время стояла в замешательстве, потом медленно пошла вперёд. Я пошёл следом. Нет, она была мертва не образно. Деталей я не знаю, но, кажется, она была застрелена одним из своих приятелей где-то за городом, на автотрассе. Тёмная и неприятная история.
— Ты знаешь, — начала она, — я и правда не знаю, куда и откуда я иду. Я не знаю имени своего мужа. На самом деле, я даже не уверена, что он у меня есть.
— Но ты помнишь, как тебя зовут? И меня ты помнишь? — спросил я, заглядывая ей в глаза, мутные и масляные, как от опиума.
— Да, имя своё я помню, но оно не вызывает у меня никаких ассоциаций. Такое ощущение, что моё имя висит в пустоте, не связанное ни с чем в этом мире. Тебя я тоже помню, но когда и как мы познакомились — я не знаю.
Какое-то время мы шли молча. Я всё ещё не разлюбил её, хотя с того момента, как я узнал о её смерти, прошло уже пять лет. Неожиданно пошёл дождь.
Мы перелезли через ограду детского сада и зашли в беседку. Я боялся перестать смотреть на Лили, ведь тогда она сможет отойти за угол и пропасть.
— Скажи, а ты умеешь плакать? — вдруг спросила она, глядя куда-то вдаль.
Пахло летним дождём, мокрым деревом и землёй. Это те самые запахи, которые мы совсем не ценим, наивно предполагая, что они будут всегда. Я ничего не ответил — было и так понятно, к чему задан этот вопрос. Мы сидели молча и смотрели на потоки воды, льющиеся с крыши беседки.
Она долго ещё что-то говорила, но, практически не различая слов за шумом дождя, я запомнил лишь движения губ. Шум воды убаюкивал, и я с удивлением обнаружил, что моё тело уже не принадлежит мне.
Я проснулся как от толчка. Казалось, что я проспал совсем не долго, хотя дождь закончился, а тучи рассеялись. Вокруг было тихо, тепло и темно. На скамейке в углу беседки лежал синий джинсовый рюкзак-торба. Чуть помедлив, я подобрал его. Интересно, что носят с собой мертвые девушки?
Покидая беседку, я бросил взгляд на лужу у входа. В мутной поверхности дождевой воды отражались звёзды. Они были точно такими же, как звёзды вверху. Как на небе — так и на земле. Каждая песчинка есть точная копия всей вселенной, её содержащей. А если внутри меня содержится моя копия, то где же я?
Уходя из детского садика, я прокручивал в голове всё то, что говорила мне Лили. И как гром для меня звучали слова: «То место, где я сейчас нахожусь, называется Париж».
