Инициатором противостояния стал глава российской погранслужбы генерал Андрей Николаев, лично руководивший операцией. По его приказу пограничные посты сдвинули на полтора километра вглубь нейтральной территории — теперь они стояли прямо на выезде из тоннелей, и миновать их у водителей спиртовозов не было никакой возможности. А тем временем ко въезду в тоннели с грузинской стороны подъезжали десятки новых автоцистерн. По оценке российской таможни, к декабрю (а фуры стояли у границы несколько месяцев) на въезде в тоннель стояли машины с миллионом тонн спирта. По сведениям «Коммерсанта»[31], отдельным спиртовозам удавалось просочиться через границу за взятку в десять тысяч долларов с машины, но пограничная служба отрицала подобные случаи. На границе был повешен прочный замок.
К началу декабря ситуация накалилась. Фуры со спиртом несколько раз предпринимали попытки прорыва, несмотря на то что с российской стороны границу защищали танки и БТР, открывавшие стрельбу по нарушителям границы с огнеопасным грузом. Ситуация выглядела патовой, и к ее разрешению подключились чиновники топ-уровня. После очередной стрельбы по грузинским фурам МИД Грузии выпустил ноту протеста, пообещав устроить скандал на ближайшей сессии ООН. Грузинские дипломаты особо напирали на то, что Россия, в одностороннем порядке передвинувшая границу на полтора километра внутрь нейтральной полосы, совершила акт агрессии в отношении Грузии.
Ситуацию обсуждали президенты Ельцин и Шеварднадзе. Наконец Ельцин не выдержал грузинского напора. 11 декабря вице-премьер правительства России Валерий Серов пообещал Эдуарду Шеварднадзе вернуть на исходные позиции пограничный пост. Начальник погранслужбы Николаев воспринял этот демарш как личное оскорбление и написал рапорт об отставке. Ельцин не стал его переубеждать и рапорт подписал.
Пограничный пункт вернули на место, и скопившиеся на границе спиртовозы начали проезжать по прежним партизанским тропам в Осетию. Но конец осетинской водки был уже близок. В январе 1998 года водочный президент Галазов проиграл выборы поддержанному Москвой бывшему члену Политбюро ЦК КПСС Александру Дзасохову. В благодарность за поддержку Дзасохов начал закручивать гайки многочисленным водочным заводам республики, не тронув лишь наиболее крупные и к тому времени «белые» предприятия, работавшие уже на собственном спирте. Многие мощности тогда перенесли из Осетии в соседнюю Кабардино-Балкарию, которой было суждено перехватить водочную пальму первенства на Северном Кавказе в XXI веке. А контрольный выстрел в «американскую схему» произвел августовский дефолт 1998 года: рубль рухнул, и закупать спирт за доллары стало нерентабельно. Танкеры со спиртом исчезли из порта Поти.
