– То есть вы не станете отдавать меня Глейгримам на растерзание?
– Разумеется, нет. На тебя у нас другие планы – мы нуждаемся в твоей помощи, а добровольно ты ее окажешь или нет, не имеет значения. О, надеюсь, тебе понравится новый дом. Не переживай, ты – одно из завершающих звеньев и пробудешь там недолго. Куда меньше, чем большинство.
Жизнь крестьянского сына стремительно менялась.
Мужчина, что называл себя сиром Зэураном Независимым, пообещал Тобу за помощь со спасением королевского рода много золота. Бывший крестьянин не умел считать до четырех сотен и пока не представлял, сколько всего сможет купить. Однако рыцарь доходчиво объяснил, что обещанная сумма – это очень щедрое вознаграждение. Старскаи нуждались в ученике лекарей, и юноша почувствовал свою значимость. Особенно хорошо она ощущалась в стенах замка на Острове, пока он размышлял, помогать ли Старскаям, которых вдруг стало слишком много в его жизни, или нет.
То, что требовалось от Тоба, было опасно. Его могли убить и, что казалось ему еще страшнее, наказать и выгнать из Цитадели и прогнать с Острова. И тогда его ожидала бы очень печальная судьба. Если он потеряет деньги, что платят за его работу, то его семья вновь станет жить хуже, дети его сестер не выживут, и мать с отцом не смогут спокойно доживать свои дни – они уже достаточно наработались, и с каждым годом им все сложнее заниматься привычными делами.
С другой стороны, если он поможет сиру и тот отдаст ему награду, то Тобу не придется возвращаться на Остров, где лекари были еще ужаснее и бесчеловечнее, чем в Цитадели. Кроме того, Зэуран сказал, что если суммы покажется мало, то Его Высочество регент также отблагодарит Тоба за спасение Даффы и Серого рыцаря, и тогда сын крестьянина сможет забыть о тяжком труде на всю оставшуюся жизнь.
Страх не покидал помощника лекарей ни днем ни ночью, крепко впился в плоть, кожу и кости. Страх мешал думать и взвешивать все «за» и «против». Однако же, как бы ни страшили поражение и расплата, мечта жить припеваючи, покупать и хорошие сапоги, и великолепные новые одежды, и даже украшения, растить своих детей и обзавестись красивой и ласковой женой, а при этом еще и ни дня не работать, а проводить все время так, как он сам пожелает, оказалась сильнее. После нескольких дней мучительных размышлений Тоб согласился.
План побега разработал сам рыцарь, а юноша был лишь исполнителем.
Тоб должен был оставить Даффу не пристегнутой после того, как в очередной раз поможет ей помыться. Ключи от покоев, которые рыцарь почему-то называл каморками, всегда были при сыне крестьянина, ведь он уже не первый сезон ухаживал за своими подопечными и добился определенного доверия.
