— Хорошо, я подожду вас.
Я возвращался к себе с чувством, будто побывал в туннелях городской канализации. В конторе меня ждала Шанталь. Перед ней на столе лежали старые газетные вырезки.
Ты знаешь, что Дамур собирался выставить свою кандидатуру на выборах в конгресс? — спросила она, продолжая просматривать вырезки. — Группа бизнесменов добивалась его выдвижения от демократической партии.
Я промолчал.
— Кроме того, — продолжала она, — незадолго до смерти он летал в Рим на международную конференцию, где встречался с представителями организации "Мир сегодня".
— Это израильские левые.
— А я и не знала, что у них есть левые. Кстати, ты успел прочитать биографическую справку о рабби Липски, которую я приготовила для тебя?
— Три раза, — соврал я.
Ничего особенного в справке я не нашел. Липски родился в Чикаго в религиозной еврейской семье в 1936 году. Получил религиозное образование. В школе был известен как отпетый хулиган. Прежде чем окончательно решиться стать раввином, пытался заниматься юриспруденцией и журналистикой. Был раввином во многих общинах, из двух был изгнан прихожанами за чересчур воинственные проповеди. После второго такого изгнания в 1964 году куда-то исчез на пять лет, а в 1969 году объявился в Нью-Йорке и основал "Эскадрон защиты евреев". В 1980 году переехал в Израиль. С 1983 года является членом кнессета израильского парламента.
III
— Мы сейчас в самом центре гнезда вонючих чиканос, — сказал Иззи, который на самом деле оказался Шерманом Горовицем. Я сидел на заднем сиденье его "шевроле" рядом с двумя тяжело дышащими доберманами. Машина неслась по Бруклин-авеню. У Моу в руках был мощный фонарик и автомат. Его настоящее имя было Ирвинг Горовиц. Так называемые Иззи и Моу оказались братьями.
— Останови машину! — Моу хлопнул брата по плечу, и тот резко затормозил. Моу посветил фонариком в лицо прохожего. Это был согбенный старик в дырявой соломенной шляпе. Старик испуганно закрыл глаза рукой и остановился. — Проверка. Тут их много болтается, этих вонючек с краской.
Машина тронулась, Иззи повернул за угол и припарковался у ворот кладбища. Мы быстро вышли из машины и сквозь дыру в заборе проскользнули внутрь.
— Здесь эти гады и пробираются, — сказал Моу.
Мы спрятались за зеленой изгородью. В ожидании прошло около часа. Наконец примерно полдюжины чиканос прошли по тропинке мимо нас и уселись на могиле Морриса и Эстер Шапиро.
Братья многозначительно переглянулись. У чиканос не было краскораспылителей — они, скорее всего, пришли на кладбище потрепаться и покурить травку. Я же спрашивал себя, во что я ввязался и какое все это имеет отношение к убийству Джозефа Дамура.
