Последний из Могикан | страница 12
Судя по фигуре белого, можно было сказать, что он с самой ранней юности познакомился с лишениями и трудами. Он был мускулист, скорее худощав, чем полон, и одет в охотничью рубашку зеленого цвета, окаймленную желтой бахромой; его голову прикрывала летняя кожаная шляпа. За поясом охотника торчал нож, но томагавка у него не было. По обычаю краснокожих, его мокасины украшала пестрая отделка, а кожаные штаны зашнурованы по бокам и выше колен оленьими жилами. Кожаная сумка и рог с порохом довершали его снаряжение; близ ствола соседнего дерева стояла его очень длинная винтовка. В глазах этого охотника или разведчика светились проницательность и ум. Говоря, он оглядывался по сторонам, то ли высматривая дичь, то ли опасаясь какого-нибудь скрытого нападения.
— Предания твоего племени, Чингачгук, говорят за меня, — сказал он.
Беседа велась на том наречии, которое было знакомо всем туземцам, занимавшим область между реками Гудзоном и Потомаком.
— Твои отцы пришли из страны заходящего солнца, переправились через большую реку[5], сразились с местными жителями и завладели их землями. Мои предки пришли от красной утренней зари, проплыли через Соленое озеро и поступили так же, как твои родоначальники. Не будем же спорить об этом и попусту тратить слова.
— Мои праотцы сражались с обнаженными краснокожими людьми, — сурово ответил индеец на том же языке. — Скажи, Соколиный Глаз, разве ты не видишь разницы между стрелой с каменным острием и свинцовой пулей, которой ты приносишь смерть?
— Природа дала индейцу красную кожу, но у него есть рассудок, — сказал белый. — Я неученый человек и не скрываю этого, однако, судя по тому, что я видел во время охоты на оленей и белок, мне кажется, что ружье в руках моих дедов было менее опасно, нежели лук и хорошая кремневая стрела, которую послал в цель зоркий глаз индейца.
— Все это ты слышал от твоих отцов, — холодно ответил краснокожий. — Но что говорят ваши старики? Разве они говорят молодым воинам, что бледнолицые воевали с каменными топорами или с деревянными ружьями в руках?
— У меня нет пристрастий, я не хвастаюсь преимуществами своего рождения, хотя мой злейший враг — макуас — не посмеет отрицать, что я чистокровный белый, — ответил охотник, разглядывая свою потемневшую жилистую, костлявую руку. — Но я охотно сознаюсь, что не одобряю многих и очень многих поступков моих соотечественников. Впрочем, я не могу отвечать за других, каждую историю можно рассматривать с двух сторон. Скажи мне, Чингачгук, что говорят предания краснокожих о первой встрече твоих дедов с моими?
