– Товарищ Смирнов, у меня к вам просьба, – перешел Артур на «вы», хотя только что обращался к Игорю Васильевичу по-дружески и на «ты».
– Слушаю вас, – в тон особоуполномоченному ВЧК отозвался начальник Смоленской чека.
– Мне нужен человек, а лучше два, которые могли бы взять на себя функции телохранителей. Причем их деятельность должно быть незаметна со стороны.
– Незаметна для кого? – решил уточнить Смирнов. – Для самого объекта охраны или для террористов?
– Пожалуй, для террористов, – сообщил Артузов. Посмотрев на меня, хмыкнул. – Это такой объект, что охрану учует.
– А кто станет объектом охраны? – поинтересовался Игорь Васильевич, потом улыбнулся: – Если по-русски говорить, кого они охранять должны? Сами должны понимать – одно дело вас охранять, совсем другое, допустим, Тухачевского.
Мне стало любопытно – что интересного может знать начальник Смоленской чрезвычайной комиссии об охране будущего «красного маршала»? У командующего Западным фронтом охрана из красноармейцев, но уважающие себя чекисты должны «запустить» в нее и своих людей. Впрочем, даже если Смирнов и имеет в свите комфронта агентуру, то все равно об этом не скажет. А жаль… Да, а Артур-то о какой охране говорит.
– А вот он, объект охраны, прямо перед вами сидит, – усмехнулся Артузов, кивнув на меня.
Услышав такое, я слегка обалдел.
– С чего вдруг меня охранять понадобилось? – удивился я.
– Хотя бы потому, что ты, товарищ Аксенов, «краснознаменец», – кивнул Смирнов на мой орден Красного Знамени. – Кстати, я же тебя поздравить забыл. В наших палестинах «краснознаменец» – зверь редкостный.
– А у нас – вообще единственный, – добавил Артузов.
Не знаю, что он имел в виду. То, что среди чекистов я единственный кавалер ордена? Ну, Артуру виднее.
– Владимир… А ничего, что я к целому кавалеру просто по имени обращаюсь? – хитро улыбнулся Игорь Васильевич, сверкнув очками. – Или надо по отчеству?
– Игорь Васильевич, для тебя – просто Владимир. Единственное, что попрошу – Вовкой меня не зови, терпеть не могу. Я ж помню, как ты мне жизнь спас.
И тут по нам долбанули. Грохота выстрела я почему-то не услышал. Видел, как вверх взлетают комья промерзшей земли, взлетает как пушинка чье-то тело.
Меня трясли за плечи, за рукава, что-то говорили. Потом удалось услышать обрывки слов «ксенов… вай…вай…жиим…»
Похоже, я стоял на коленях выронив винчестер и зажимал уши руками. А кто меня трясет? А, так это тот дядька в полушубке, из Смоленска. Кивнул ему – мол, отпустило. Встал. Поначалу шатнуло, но ничего. Увидел, что рядом лежит «мосинка» с примкнутым штыком, ухватил ее – привычнее! Так, а где наш командир и комиссар? Ага, нет у нас больше ни командира, ни комиссара.
