– Николай Петрович, это вам надо в чека работать, а не мне, – перебил я будущего академика. – Вы нам всех контрреволюционеров и агентов мирового империализма отловите. А если серьезно, то конфликт у меня был. Но дело происходило немного не так.
Может, кому-то покажется, что я решил подольститься к личному секретарю Ленина, но, право слово, сказал от души. Горбунов еще разок хохотнул.
– Спасибо, конечно, но контрреволюционеров своих будете сами ловить, а меня и без них дел хватает. А еще дураков… Скажите, в двух словах, что там у вас случилось? Избили вы пролетарского поэта, с него не убудет, а мне Владимиру Ильичу докладывать.
Я вздохнул и вкратце пересказал секретарю Ленина инцидент с первоизданием Чулкова. Правда, название отчего-то постеснялся сказать.
– Я так и думал, – изрек Горбунов, и повесил трубку.
В свою очередь, я положил трубку на рычаг, перевел взгляд на сидевшего неподалеку подчиненного, не сразу сообразив – о чем мы с ним говорили. Вспомнив, спросил:
– Извините, Вадим Сергеевич, отвлекся. Мы с вами остановились на документах. Что вам потребуется?
– Вы же нам с Холминовым мандаты выдали, что мы внештатные сотрудники ЧК. Такого документа по нынешним временам – за глаза и за уши хватит. Может, что-нибудь на месте раздобудем, на всякий случай. Я один червончик для такого случая припасу.
– А удастся? – засомневался я.
– Владимир Иванович, – заулыбался бывший поручик. – Да я за золотой червончик в Норвегии документы сделал, а уж там и полиция строже, и чиновники не такие алчные, как у нас. Может, у меня еще и сдача останется.
Глава 5. О первых разведчиках
Москва начала надоедать, и я был рад, что мы наконец-таки тронулись. Поезд увеличился до десяти вагонов – пять моих, три Артузовских, и еще два нам прицепили железнодорожники – мол, доставите до Смоленска, а там отцепите Я возражать не стал, Артур тоже, только Карбунка придирчиво проверил их содержимое. Правильно, ему положено как начальнику поезда. Но ничего крамольного в вагонах не обнаружилось, только самые обычные железнодорожные рельсы и костыли. Артур, помимо помощников, вез еще пополнение для особых отделов двух фронтов – человек двести, не меньше.
Теперь в хвостовом вагоне у нас появился специальный кондуктор с двухцветным фонариком. Красным он машет машинисту паровоза, а белым другим поездам. Нет, наоборот: белым светом сигнализирует своему машинисту, что все в порядке, вагон не отцепился, а красным – чужим поездам – мол, не наезжайте на нас, опасно.
