Как же Ингрид была разочарована в старом учителе! Он предал их и ради чего? Он надеялся получить вечную жизнь? Ха! А как насчёт вечной смерти?! Неужели старик был в таком отчаянном состоянии, что решил рискнуть всем, а в особенности тем, что он ценил больше всего в жизни – разумом?! М-да! Старость может изменить человека, ещё больше его может изменить страх перед смертью. Но как можно было поверить какой-то книге?! Довериться неизвестному автору, какому-то некроманту со своими извращёнными мотивами, что может быть глупее?!
Ингрид вздохнула. Когда-то Понтиус считал её перспективной ученицей, которая со временем раскроет свой магический потенциал. Но в последние годы, когда стало ясно, что дочь Малеха не в состоянии пробудить в себе магические способности и стать чародейкой, старый учитель перестал уделять Ингрид своё время. С тех пор он больше не занимался с ней, хотя в советах не отказывал. И теперь Ингрид поняла, почему. Страстью старого лекаря стали ветхие фолианты и запретная магия. Некромантия поглотила всё его свободное время. Он стал замкнутым, часто отлучался в город, скупал какие-то ингредиенты, подолгу просиживал в библиотеке, разбирая почти истлевшие книги и рукописи.
Ещё один вопрос волновал Ингрид. Настя! Как Понитиусу удалось скрыть тот факт, что у него была внучка? Видимо, старик не хотел, чтобы её взяли в оборот королевские клерки. Ведь в Кварте каждый маг был на особом счету! По закону, либо ты служишь королю или другому влиятельному вельможе, либо тебя попросту выгонят из страны. И это ещё в лучшем случае. Такой подход к магам был принят ещё во времена правления прадеда Сигурда.
Ах, несчастный повеса Сигурд. Впрочем, поделом ему! Страна заслуживает другого короля. Наконец-то бедняжка Эстер вздохнёт спокойно. Ингрид было откровенно жаль подругу, и в то же время она немного завидовала ей. Особенно теперь, когда Эстер стала вдовствующей королевой. Детская мечта Ингрид пылилась где-то на дальних полках сознания, но время от времени герцогиня Турская сдувала со своей мечты пыль, аккуратно вытирала обложку этой ненаписанной книги и, томно вздохнув, ставила обратно.
– Ингрид!
Она повернулась на крик. К ней приближался её муж. Обнажённый, в одних только башмаках и тюрбане на голове. В одной руке нож, в другой штаны.
– Милый, сейчас не время для любви! – упрекнула она его.
– Быстрее дай воды!
Она встрепенулась, когда он обессиленный упал рядом с колодцем в тени чудом державшейся стены большого дома. На груди и плече Игоря красовались глубокие почерневшие борозды запёкшейся крови, весь живот был покрыт кровавыми потёками. Его раны пока не зарубцевались, но успели покрыться чёрной коркой, из-под которой продолжала сочиться кровь. Не дожидаясь, пока растерявшаяся жена подаст воды, мужчина схватил деревянное ведро, в котором ещё оставалось немного влаги, и с огромным трудом поднёс его к губам, сделал несколько жадных глотков и с шумом выдохнул.
