День и ночь плясали вокруг него, как влюбленные на празднике, кружа вокруг друг друга в танце, и каждый оборот становится все быстрее и быстрее. Ощущение было отвратительным. Земля зашевелилась у него под ногами, желудок дернулся, и рыцаря вырвало прямо на стволы деревьев. Он упал. Он упал, а его латы грохнулись на землю словно поднос с кружками на пол таверны. Его пот капал на землю черного леса. Почки на деревьях распустились и похоронили рыцаря в цвету. Листья сияли великолепной зеленью, прежде чем стать бронзовыми, увядая и осыпаясь дождем на землю вокруг него. Мороз полз и по голому лесу, и по храмовнику, предвестник снегопада, который окрасил все вокруг в грязно-белый цвет. Через несколько мгновений он исчез, оставив после себя лужи, которые были поглощены жаждущей землей, и снова сучки и ветви были усеяны зелеными побегами.
Кастнер пополз. Он перебрался с дерева на ствол. Он вонзил носок сапога в грязь, словно альпинист на склоне горы. Корни скользили вокруг его ног, в то время как листва, казалось, тянулась к нему. Насекомые жалили, кусали и ели храмовника живьем. Птицы и летучие мыши летели на него. Лесная нечисть мчалась перед его нетвердыми ногами. Все они были расплывчатыми и нечеткими. Запоздалые мысли об их собственном пагубном существовании.
Змея выскочила и вцепилась ему в ногу. Кастнер влетел обратно на дерево, потревожив сову, которая замахала на него огромными крыльями. Его следующего шага там не было, и того, что последовало за ним, тоже. Рыцарь упал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он упал на землю. Это был крутой склон, усеянный бревнами и валунами, торчащими из земли. Кастнер ударился об один, а потом отскочил и упал на другой. Некоторые из них бросали на него косые взгляды, в то время как другие на мгновение выбивали его из того немногого здравого смысла, что у него еще оставалось. Куски пластин были оторваны от его брони, и меч Терминус был потерян для него.
Еще мгновение — и храмовник почувствовал, как его тело проломилось сквозь гнилые ветви мертвой сосны. В то время как его разум боролся с невозможностью того, что он испытывал, его тело ломилось прямо через сухое дерево. Его броня смялась, когда он врезался животом в более толстую, более упругую ветку ниже гиганта. Что-то вроде ребра сломалось внутри рыцаря, но прежде, чем он смог добраться до безопасного места, вес его лат потащил его вниз через живые сучья и ветви. Они избили его почти до потери сознания, прежде чем положить рыцаря в скрюченную кучу у подножия ствола, лицом в грязь.
