— Я слышу, как твой пастух зовет тебя, бледнолицый, — сказала девушка, ударив старика. Она была проста и груба на язык, но ее дух был неукротим. Шаман протянул к ней покрытые плесенью руки. — Не прикасайся ко мне, — сказала она, плюнув в зверя. Девушка попыталась выбраться из запекшейся крови, но посох шамана внезапно опустился ей на горло. Он одновременно прижимал ее к алтарю и мешал дышать. Она вцепилась в него когтями, но темная энергия текла сквозь чудовище, и оно было неподвижно, как дерево. Козлиная усмешка исчезла с мохнатых губ старика. Он двинулся вперед с когтем, все еще мокрым от крови. Девушка попыталась прикрыться, пока его рука исследовала ее изодранные одежды, вытаскивая из них маленький серебряный молоток на цепочке. До шамана, как и до Кастнера, дошло, что эта девушка была кем-то вроде послушницы или сестры религиозного ордена.
С последним вздохом и посохом поперек горла девушка прошипела:
— Мой… Бог-Король… поразит… тебя…
Шаман разразился блеющим смехом. Это было заразительно. Твари боевого пастуха присоединились к празднику в диком веселье. Как наложница вражеского бога, жертва девушки принесет много благословений от их темных покровителей. Взяв с алтаря кремневый нож с острым лезвием, окрашенным в красный цвет многими жизнями, которые он забрал, шаман поднял его над туловищем бьющейся девушки. Глаза шамана закрылись, и его губы опустились до блеяния и заклинаний, чествующих демона.
Кастнер встал, гладкий металл его лат скользнул вверх по покрытому мхом камню. Храмовник был напряжен. Его разум и тело были готовы к предстоящей бойне. Он все это время наблюдал и ждал. Враги были подсчитаны. Каждому грубому силуэту было позволено показать себя, меру своей досягаемости и вероятное намерение. Рыцарь знал по рогам и стойкам, какие звери будут сражаться, а какие разбегутся. Он знал, какие существа были далеки от своего грубого оружия, а какие сошли с ума от эля. Он знал то, что должно было умереть первым. Те, что будут испытывать его своим даром и жестокостью. Бык. Сморщенный шаман. Он посмотрел на Эмиля. Арбалет оруженосца был уже поднят и лежал на противоположном камне.
— Сейчас, — сказал ему Кастнер, опустив шлем и постукивая им по нагруднику.
Оборванные уши шамана насторожились. Его глаза открылись и повернулись в своих глазницах. Нарушители. Незваные гости на нечестивой земле. Новые жертвы для стадного камня. Его толстый язык обвился вокруг проклятий и древних чар.
