Вахтенный молча выслушал докучливый, длинный инструктаж, коротко взглядывая на Сергея и все больше отпячивая плотную нижнюю губу: «Выходит, зря ко мне придирался, идти все равно надо, прав я был, и давно бы все были на борту».
Они спустили шлюпку, вахтенный спрыгнул в нее, расстегнул еще одну пуговицу на телогрейке, оттолкнулся от борта и взялся за весла. Грести Генка Исаев умел: у них в поселке, на запруде, была лодочная станция с такими же лодками, и он порядочно там натренировался.
Сергей посмотрел, как он сильно выгребает вдоль волны, успокоился и пошел на мостик, а по дороге заглянул в кают-компанию за чашкой кофе.
Витя Епифайнен комбинировал себе бутерброд с колбасой, маслом и сыром.
— Что, Александрыч, есть неохота после вчерашних именин? Где был-то?
— Тут, напротив…
2
Накануне Сергей отпросился в книжный магазин и библиотеку за учебниками.
— Это не в стиле морских традиций, Сергей Александрович, — сказал капитан, — старпом перед уходом должен сидеть на борту, но мне не жалко. Я побуду до семнадцати ноль-ноль. Успевай. Я жене обещал с бельем помочь. Успевай.
Сергей знал, что эту стоянку капитан еще не прикасался к домашнему хозяйству и это грозило осложнениями всему экипажу: капитан ценил жену и в рейсе нервничал, если не успевал выстирать и перегладить белье, или натереть полы, или помыть окна, или сделать еще что-нибудь.
А Сергей опоздал. Точнее, он прибыл вовремя, однако судно уже угнали на дальний топливный склад допринять мазут. Сергей уложил в углу диспетчерской стопку книг и заручился у начальства согласием на катер к двадцати одному часу, невзирая на бурчание дежурного диспетчера Остева. Потом он съездил в магазин, который в Мурманске до сих пор нет-нет да и назовут «Люкс», купил подарок, какой подвернулся, в гастрономе внизу взял бутылку водки, охапку окуня холодного копчения и отправился на день рождения своего старинного, с полудетских лет, дружка Алешки Кузнецова.
В автобусе на нижней дороге была обычная давка, и Сергей похвалил себя за предусмотрительность: жирного окуня он замотал в пять или шесть газет, и китайский шевиотовый плащ остался цел.
Парфюмерный набор «Шипр» и водка были спрятаны в боковых карманах и болтались где-то возле самых колен, когда он разыскивал в нижнеростинском поселке Алешкин дом, перепрыгивая через мыльный ручей, канавы и подмерзлые лужи. Он так бы и не нашел этот домик среди клепанных в послевоенное время частных халуп, если бы сам Алешка не увидел его, когда выскочил на улицу. Кирпичное от загара Алешкино лицо враз посветлело.
