— Хоть он и всего неделю у меня, этот Майер, но водитель он классный. Хотел бы я знать: как его угораздило стать официантом?
Полковник вытащил из костра горящий сучок, а из кармана брюк — смятую пачку папирос и закурил. Прикуривать было нелегко: сучок дымил, и дым ел глаза.
Вдруг полковник заговорил снова:
— История с унтер-офицером, кажется, задела тебя за живое, если ты ради нее пожертвовал частью своего отпуска и приехал посоветоваться со мной.
Лейтенант подумал: «С отпуском это не так уж важно. Елена все равно улетела, причем совершенно неожиданно. А может, и нет, кто знает?
«Очень жаль, — писала она в записке, — что у нас и на этот раз ничего не вышло. Неожиданно посылают в Прагу на сессию социологов и экономистов. Если все будет хорошо, вернусь через два дня».
Итак, по крайней мере половина с таким трудом полученного отпуска оказалась у Теля потерянной. Но тут он вспомнил об отце и решил заехать к нему. Хорошо еще, что удалось застать отца дома. «Не повезло тебе, сынок, — вспомнил Тель слова отца, — к сожалению, нет ни одной свободной минуты. Сейчас уезжаю на танковые стрельбы, если хочешь, поедем вместе, завтра к утру вернемся…»
— Он тебе очень нужен, этот унтер-офицер? — услышал Тель вопрос отца.
— Он мне просто необходим, отец. Так же необходим, как тебе любой из твоих командиров, когда вы отправляетесь на большие учения. Ты ведь, наверное, слышал о предстоящих крупных маневрах?
— Лейтенант просвещает командира дивизии, — шутливо заметил полковник. — Да, случайно я слышал о них и еще кое о чем.
«Его обычные шутки, — подумал Тель, — а я вечно на них попадаюсь».
— Одно могу сказать тебе уже сейчас, — полковник швырнул окурок папиросы в костер. — Мы опять будем соперниками: ты — с «голубыми», я — с «красными». — Его глаза хитро блеснули.
— Спасибо за информацию, — сказал Тель. — Старое соперничество между отцом и сыном. На этот раз, так сказать, на высшем уровне.
— Болтун ты, — улыбнулся полковник и подтолкнул сына в бок, — молоденький болтунишка!
И оба рассмеялись.
О старом соперничестве между отцом и сыном не могло быть и речи. Наоборот, Тель-младший испытывая по отношению к Телю-старшему должное уважение и восхищение. И не только потому, что отец был полковником и командовал дивизией, и не из-за отцовского прошлого, хотя в прошлом отца и была такая деталь, мысль о которой наполняла сына чувством все большей и большей гордости.
«Действительно, — приходила ему иногда на занятиях по истории мысль, — не каждый может похвастаться отцом, который с самого начала, почти с первого часа войны против Советского Союза, стоял на правильных позициях: сперва воевал в партизанском отряде в селах Белоруссии, потом — в качестве представителя партии — вел пропагандистскую работу в лагерях для немецких военнопленных».
