Потом он осторожно спускается с жерди и некоторое время разгребает ногой в белом резиновом сапожке влажный морской песок, пока из-под него не показывается плоский белый камешек. Мальчик поднимает его, взвешивает на руке и затем неожиданно бросает в море. Чайка, сидевшая на шесте, нехотя поднимает голову. «Плюмпс» — раздается со стороны моря.
Бросок не очень удачный.
Малыш снова хмыкает, глядя на расходящиеся по воде круги, и вытирает запачканные мокрым песком руки о свои темные вельветовые шорты.
— А теперь мне пора идти, — заявляет он тоном человека, который честно сделал свое дело.
— Что ж, иди, — соглашается унтер-офицер и кивает мальчику головой.
— А завтра ты придешь сюда?
— Возможно.
Так состоялась их первая встреча.
Сначала унтер-офицер Якоб не придал ей никакого значения.
Случайное, ни к чему не обязывающее знакомство, пятиминутный разговор и расставание — такие встречи в жизни не редкость. Кому в голову придет задумываться над этим, тем более когда встречается такой вот малыш.
Унтер-офицер равнодушно посмотрел вслед мальчугану, который удалялся от него, катя перед собой по песку бутылку с длинным горлышком. Через несколько минут он, словно крошечный жучок, карабкался вверх по дюнам, пока совсем не скрылся из виду за раскидистыми соснами.
«Хорошо живется таким, как он, — подумал унтер-офицер, — пока им не знакомы заботы взрослых…»
В этот момент чайка взмыла кверху. Повисев какую-то долю секунды над острием кола, она неторопливо полетела прочь и скоро стала похожей на белую точку над серым горизонтом…
Унтер-офицер подумал о том, что ему не вечно придется томиться на посту. Он бросил беглый взгляд на часы: до смены оставалось всего несколько минут.
«Ты должен, должен», — мысленно говорил он себе, словно уговаривал.
Пройдет несколько недель, прежде чем унтер-офицеру Якобу Тесену станет ясно, что этот пасмурный апрельский полдень оказался для него, Якоба, таким значительным, что он заметно повлиял на его мысли и дела, что он как-то изменил характеры людей, укрепил дружбу, соединил влюбленных и сделал жизнь радостнее и интереснее. Эта повесть расскажет читателям об Олафе и о жизненном пути четырех человек.
Следующий день был, однако, похож на предыдущие, тем более что ефрейтор Бергеман после обеда снова принялся за свои письма.
— Люди, внимание! — вызывающе громко крикнул он своим скрипучим голосом. — Не пора ли нам заняться домашним чтением?
Якоб бросил на ефрейтора недовольный взгляд. Тот сидел, развалившись на своей койке, в расстегнутом френче, и его полнеющий животик выпирал из-под мокрой от пота рубашки. Он помахал над головой огромной ручищей с зажатыми в ней несколькими письмами. Заметив недовольный взгляд Якоба, ефрейтор ехидно прищурился.
