— А вам до этого приходилось так тесно общаться с людьми военными, совместно выполнять какие-либо задачи?
— Да, и не раз. В свое время по характеру работы я имел прямое отношение к созданию новой, в том числе оборонной, техники.
— Значит, вы имеете возможность сравнивать. Как, по вашей оценке, действуют наши воины здесь?
— Я вижу рядом людей высокой политической культуры, хорошо образованных, глубоко знающих свое дело. Могу сказать, что нынешний офицерский корпус — совершенно другой, чем тот, с представителями которого приходилось иметь дело раньше. Сужу о командирах и политработниках и по докладам членов Комитета особого управления, и по мнению населения Нагорного Карабаха, и по ежедневным встречам с военным комендантом Особого района генерал-майором А. Коломийцевым, начальником политотдела полковником А. Науменко. Это сильные военные и политические руководители, воспитатели, люди перестройки в самом высоком смысле этого слова. Вклад руководимых ими частей и подразделений в стабилизацию обстановки огромный.
«Верим вам, товарищ полковник!»
— Сколько человек погибло в Нагорном Карабахе? — спрашивала корреспондент агентства Рейтер полковника Науменко.
— Один. 18 сентября прошлого года. Собственно, после этого, с 21 сентября, были введены особое положение и комендантский час.
— Когда арестовывали за нарушение комендантского режима в последний раз?
— Не арестовывали, а задерживали… А бывает это пока, к сожалению, ежедневно. Например, человек вышел из дома без документов…
Ответы были исчерпывающими и, похоже, устраивали журналистку. Впрочем, знание дел и искренность удовлетворяют каждого. Не случайно же Комитет особого управления НКАО уполномочил полковника Науменко дать интервью первому иностранному корреспонденту, официально посетившему область за последние четыре с лишним месяца.
…Женщина шла, вытянув вперед руки, и в ее маленькой, хрупкой фигурке, на иссушенном, годами лице, в глазах, больших и иссиня-черных, как сливы, застыли мольба и усталость. Пугливо съежившись, вобрав в себя плечи, за ней стайкой сгрудились дети, трое, мал мала меньше, их испачканные худые мордашки глядели на мир настороженно и удивленно.
— Вот, — показывала женщина раздавленных машинами кур, — это вчерашние, а сколько до этого было…
По дороге в нескольких метрах от нас на полной скорости промчал «Жигуленок».
— Так и носятся, — сказала женщина. — А недалеко тут карьер, мрамор оттуда возят — мчатся мимо наших домов, не сбавляя скорости.
