А вот рассказ другого офицера, начальника разведки полка, действующего тут же, на расчистке завалов, капитана А. Шубенкина. Он говорит, что очень острая реакция была на мародерство со стороны местных жителей. Люди, став свидетелями такого варварства своих одичавших сограждан, готовы были буквально разорвать их на куски. И этого нельзя не понять. В такое горькое время для армянского народа заниматься такими далекими, мягко говоря, от спасения людей делами — предел низости, духовного опустошения. Как, почему такое могло случиться?
Видимо, ответ на эти непростые вопросы должны будут еще дать психологи, социологи, органы правосудия… Не берусь брать на себя роль мудреца, вещающего только истину. Но мне кажется, время застоя, время обмана, время разбитых надежд и утраченной правды наложило свой отпечаток и на эти горькие явления нашей жизни. Разуверившись в идеалах, в тех постулатах, поклоняться которым призывали долгие годы радио, телевидение, газеты, люди со слабой волей, психикой стали на неправедный, алчный путь наживы, преступлений. Потенциально они давно «созрели», давно готовы были проявить себя с этой стороны. Нужны были только условия, которые бы раскрыли эти их качества. И такие условия — землетрясение — наступили.
Не хочу быть пророком, но мне думается, в нашем обществе за те самые годы, в том самом поколении, которое называют обманутым, видимо, еще найдется немало потенциальных мародеров, которые ждут своего часа, своего землетрясения. И сегодня надо крепко думать над тем, как предотвратить этот их страшный шаг.
Мы продолжаем патрулирование по ночному городу. Ближе к полуночи машин и людей на улицах меньше: комендантский час. И вдруг… На середину дороги выбегает мужчина средних лет и машет руками. В свете фар его лицо кажется испуганным, губы трясутся. Останавливаемся. В чем дело?
— Товарищи! Правда, что сегодня ночью будет новое, еще более сильное землетрясение? — умоляюще смотрит он на нас.
— Откуда у вас эти сведения? — Старший лейтенант Савенко напрямую задает вопрос.
— Все говорят, — неопределенно пожимает плечами мужчина. — Соседи вроде бы по радио слышали. Вещи собирают…
Видим, что прямой вопрос офицера поставил неизвестного в некоторое замешательство. По всему чувствуется, он поддался паническим слухам, которых тогда было немало в разрушенном городе, и теперь сам стал невольным (а может, умышленным?) их распространителем. Ведь, знаем, никаких сообщений по радио не было.
