— Ты, мавляна Мухаммед, считаешь себя достойным занять высокое место мудариса?
— Да, государь, — ответил спокойно мавляна. — Я сведущ во многих науках. Испытайте, правду ли я говорю.
И тогда стали учёные столицы, по приказанию Улугбека, задавать вопросы мавляне Мухаммеду.
Учёные астрономы спрашивали мавляну о планетах и звёздах и дивились точности и полноте его ответов.
Затем Нефис, которого почитали лучшим знатоком врачебного искусства, стал спрашивать мавляну о строении человеческого тела, о видах пищи — полезной и вредной, о крови и желчи. На все вопросы Нефиса мавляна ответил безошибочно, обнаружив такие знания, как будто и сам он был врач. Нефис подтвердил, что мавляна сведущ в медицинских науках.
Затем посыпались вопросы по истории мусульманской религии и по истории Китая, Монголии, Ирана и Средней Азии. На все вопросы мавляна отвечал так, что его признали сведущим и в этих науках. Поэты спросили о знаменитых поэтах. И на эти вопросы следовали блестящие ответы.
Просветлело лицо Улугбека.
«Первым мударисом моего медрессе да будет мавляна Мухаммед», — сказал Улугбек.
Шейхи, презиравшие мавляну Мухаммеда за его близость к простым людям, возмутились решением Улугбека и затаили против него злобу.
После своего назначения мавляна Мухаммед произнёс речь. По словам историка, он говорил так глубокомысленно и о таких сложных предметах, что его могли понять полностью лишь немногие. Улугбек по справедливости оценил речь мудариса о строении Вселенной, похвалил его и тем озлобил завистливых шейхов. Но ещё более раздражили шейхов и мулл такие слова Улугбека:
«Религии рассеиваются, как туман. Царства разрушаются, но труды учёных остаются на вечные времена».
Одним из учителей мирзы Улугбека был прославленный на востоке астроном Казы-заде-Руми. До нас не дошли рассказы о том, чему именно и как учил Улугбека этот учёный, что говорил он своему ученику о других науках. Но при мысли об Улугбеке невольно приходят на память слова Навои, обращённое им к царевичу Гариб-мирзе: «При изучении наук, не довольствуйся одной из них. Если вкусишь ото всех наук, чем это плохо?».
Жадность к разнообразным знаниям, к разнообразной деятельности — отличительная черта многих людей эпохи Улугбека и Навои.
В беседах с учёными астрономами, медиками, историками и поэтами Улугбек, правитель Самарканда, неустанно пополнял свои познания. «Учёным станет лишь тот, кто расспрашивает о вещах, ему неведомых. А тот, кто стыдится расспрашивать, тот сам себе враг», — говорил Навои.
