Возложенные на экипаж работы пошли быстрее. А заводские специалисты действовали в прежнем невысоком темпе. В машинном отделении лежали без движения части разобранных агрегатов, насосов, со дня на день откладывался монтаж оборудования котлов. Докладывая об этом, Александр Фомич Трифонов хмурился:
— Выбиваемся из графика.
Я попросил его изложить на бумаге претензии к заводу, и мы пошли к директору Н. М. Сургучеву.
— Понимаю вас, товарищи, — сказал Сургучев. — Но и вы нас поймите. Мастера брошены на «Парижанку». А вы у нее, так сказать, в кильватере.
Опять тот же разговор о первоочередности ремонта линкора «Парижская коммуна». Большому кораблю, конечно, большое плавание. Но ведь и крейсер — единица немалая. Не в интересах флота долго держать его у заводского причала.
Я знал, что флотские дела всегда близко к сердцу принимал первый секретарь Севастопольского горкома партии Борис Алексеевич Борисов, сам в недавнем прошлом военный моряк. А что, если пойти к нему? И вот я в горкоме партии.
Узнав о цели моего визита, Борис Алексеевич развел было руками, но я перешел в наступление:
— Если завтра война, может быть, крейсер окажется нужнее линкора. Вам, как моряку, это должно быть понятно.
Борисов выслушал мою горячую речь, улыбнулся:
— Для каждого командира лучший корабль тот, которым он командует. Но кое в чем вы правы. Поговорю с директором.
Через несколько дней мы почувствовали, что свое обещание секретарь горкома сдержал. На корабле прибавилось число рабочих, завод нашел запасные части, в которых раньше отказывал.
— Перехватываете инициативу? — сказал мне встретившийся на причале командир линкора капитан 1 ранга Ф. И. Кравченко.
— Уравниваем шансы, — ответил я. — Объект № 2 тоже хочет плавать.
Когда корабль в ремонте, командир может часто бывать дома. Нет походов, нет оперативных дежурств. Но я редко брал «увольнения на берег».
Намаешься за день на корабле в бегах и хлопотах, а вечером надо еще поговорить то с тем, то с другим — знакомство с экипажем крейсера далеко не завершилось. Да сумей еще выкроить время для самостоятельной командирской подготовки.
Теоретических знаний, умения разбираться в разных служебных тонкостях у меня, пожалуй, хватало. За плечами были Военно-морская академия, оконченная в 1931 году, два года учебы в Академии Генерального штаба, опыт длительной флотской службы. Но у меня были самые общие представления о крейсерах, их возможностях и тактико-технических данных. А «Червона Украина» имела свои, только ей присущие, особенности. И можно ли было командовать ею, не познав этих особенностей, не изучив ее во всех деталях?
