Чтобы немножко отвлечься, спускаюсь с мостика на качающуюся палубу. У одной из надстроек различаю знакомую фигуру главного боцмана крейсера мичмана Суханова. Он проверяет прочтность тросов, которыми закреплены грузы.
— Здравствуйте, Тихон Никанорович!
Суханов оборачивается. Вижу — рад встрече. Значит, не забыл нашей совместной службы на «Червоной Украине».
— Как идут дела на новом месте?
— Пожаловаться не могу, — отвечает мичман. — Крейсер что надо и все время в боях. Не соскучишься.
— Сегодня будет тяжелая швартовка. Возможно, под снарядами…
— Боцманская команда не подкачает, товарищ капитан 1 ранга.
Сказал он это уверенно и просто, как о самом обыденном. Никакой рисовки. Да, такие моряки, как Суханов, не подведут.
А корабли все идут и идут в ночи, переваливаясь с волны на волну. Небо затянуто облаками — не видно ни одной звезды. Это нам в общем-то на руку — нет опасности быть обнаруженными с воздуха. Правда, труднее будет ориентироваться на подходах к Феодосии. Но тут нам помогут те огни, которые зажгут подводные лодки.
Около трех часов ночи впереди по курсу замигал едва различимый огонек. Это работал выставленный подводниками светящийся буй. Значит, мы уже на траверзе мыса Киик-Атлама. Через несколько минут показался еще один огонь — красный. С благодарностью подумалось о гидрографах во главе с Солодуновым. Разработанная ими система навигационного обеспечения нашего похода действовала отлично.
По отряду дан сигнал — перестроиться из походного порядка в боевой ордер. Крейсера и эсминцы выходят на боевой курс, а катера, сбавляя ход, отстают, а затем поворачивают ближе к берегу. Там, почти у самого входа в гавань, они будут ждать сигнала на прорыв.
Над Феодосией изредка взлетают ракеты. Тревога? Но тут же я успокаиваюсь, вспомнив Одессу. Там немцы тоже часто пускали в небо ракеты просто так, на всякий случай. В порту как будто все спокойно.
Было 3 часа 48 минут, когда ночную темень над Феодосийским рейдом озарила ослепительная вспышка и прокатился гром первого орудийного залпа. Тут же залпы многих орудий слились в один мощный гул.
Главный калибр крейсеров и эсминцев пятнадцать минут вел шквальный огонь по причалам, железнодорожной станции, по прилегающим к гавани береговым сооружениям. Сверкали молниями яркие вспышки на концах орудийных стволов, грохотали залпы, им вторили далекие глухие взрывы снарядов.
Как известно, Керченско-Феодосийская операция неоднократно была предметом обсуждения среди офицеров флота и военных историков. И не раз возникал при этом такой вопрос: нельзя ли было высаживать десант без артиллерийской подготовки? Дескать, огнем своих орудий мы устроили побудку ничего не подозревавшему противнику, предупредили его о своем приходе к Феодосии и тем усложнили выполнение боевой задачи.
