До трех часов ночи отражаем еще несколько атак торпедоносцев. Появляются также бомбардировщики и торпедные катера. Три вражеские атаки метким и хорошо организованным огнем срывает лидер «Харьков». Потом наступает затишье.
— Может быть, у немцев и ночью бывает перерыв на обед, — пытаюсь я хоть чем-нибудь развеять мрачное настроение капитана 1 ранга Романова.
— Ушли за торпедами, скоро продолжат.
Нет, Михаилу Федоровичу не до шуток.
— Как у зенитчиков с запасом снарядов? Палили они сегодня много.
— Снарядов-то хватит…
— Значит, дойдем.
Командующий флотом сообщил, что воздушное прикрытие будет.
Светает. Приказываю лидеру выйти в голову крейсера для обеспечения противолодочной обороны. В это время с кормы на бреющем полете появляется вражеский самолет. Но теперь не то что ночью — видно далеко, и наш огонь более точен. Фашистскому летчику огневая завеса не понравилась, и он ушел, отказавшись от атаки.
В пять часов утра прилетели наши истребители ЛаГГ-3, МиГ-5, И-153. Самолеты разных типов редко действуют вместе, но тут нужда заставила — собрали на аэродромах все, что можно послать. Несколько позднее в охранение «Молотова» и «Харькова» вступили торпедные катера и воздушные тихоходы — гидросамолеты МБР-2. Теперь живем!
Торпедоносцы противника все же намерены попытать счастья еще раз (это происходит уже на траверзе Новороссийска). Они атакуют группой из четырех самолетов. Ближе всего к заходившему слева торпедоносцу оказался один из наших «эмбеэров». Смотрю, он решительно повернул навстречу врагу. Подумалось — пошел на таран. Вдруг перед носом торпедоносца засверкали какие-то вспышки, и он отвернул, так и не сбросив торпед. Не сразу мы догадались, что летчик стрелял в гитлеровца осветительными ракетами. Тот, видимо, подумал, что против него применяется какое-то новое оружие…
У остальных торпедоносцев тоже ничего не получилось. Увидев, что мы идем в охранении, неприятельские летчики сбросили торпеды на большой дистанции, чтобы успеть скрыться. Только две из них прошли более или менее близко — в ста метрах по корме. След других торпед вообще не был обнаружен.
После этого противник оставил нас в покое. Всего за поход мы отразили более двадцати атак самолетов и торпедных катеров. Артиллеристам крейсера и лидера пришлось много поработать. На самооборону корабли израсходовали около трех с половиной тысяч снарядов разных калибров, уничтожили два самолета и один торпедный катер врага. Еще два самолета и катер были повреждены.
