Эльбрус в огне | страница 5



И снова Москва — с тревогами и бомбежками. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, враг значительно продвинулся вперед. Нашу альпинистскую группу вызвали в Управление горной, лыжной и физической подготовки Красной Армии. Вскоре приказом Народного комиссара обороны всех нас призвали в армию. Одни получили направление в Закавказье или на Северный Кавказ, другие — в Среднюю Азию. Я был направлен на Закавказский фронт.

Простившись с товарищами по институту, который эвакуировался в Казань, стал готовиться к отъезду. А обстановка в Москве становилась все более тревожной. Враг рвался к столице. Участились ночные налеты. Прекратилось железнодорожное движение на юг через Курск я Харьков. Тяжелой была обстановка под Орлом.

Тысячи добровольцев стремились в то время попасть на фронт. Немало было среди них и моих коллег-альпинистов.

Однажды на улице мы вместе с А. И. Сидоренко и Л. К. Книппером — известным композитором и альпинистом — встретили давнюю общую знакомую, альпинистку Галю Губкину. Галя была в военной форме, которая очень шла к ее высокой стройной фигуре.

Мы были голодны и решили перекусить в одной из еще действовавших столовых у Никитских ворот. В окно было видно, как ремонтировали памятник Тимирязеву, поврежденный упавшей неподалеку бомбой. В столовой продавали водку, и мы выпили за отъезд Гали: ее с группой товарищей направили в Ростов. Галя знала мою семью и стала расспрашивать о ней. Когда я сказал, что отвез сына Мишку в Ветлугу, девушка как-то печально, ни к кому не обращаясь, произнесла: «А будет ли у меня когда-нибудь Мишка?»

Вечером мы пришли проводить Галю на Казанский вокзал. Это была наша последняя встреча. Позже я узнал, что Галя Губкина погибла в тылу врага при выполнении специального задания…

За день до отъезда я зашел проститься с братом. Виктор был поэтом и драматургом. Его пьесы «Слава», «Дружба», «Весна в Москве» шли во многих театрах. Особой известностью и любовью пользовалась пьеса в стихах «Слава», поставленная накануне войны в большинстве драматических театров страны. По его сценариям было снято несколько фильмов, в том числе «Свинарка и пастух», а позднее — «В шесть часов вечера после войны», удостоенные Государственных премий.

В начале войны Виктор заведовал литературным отделом в радиокомитете. В тот день он должен был с бригадой писателей выехать на фронт. Брат был старше меня всего на два года, но я всегда в серьезных делах считал его своим наставником. Мы долго бродили по улицам Москвы, которую он очень любил и которой посвятил много строк в своих произведениях. Мы вспоминали детство, юность, друзей. Надо сказать, что круг знакомых у Виктора был большой. Часто они собирались у нас дома. За чаем затевались бесконечные споры о литературе и искусстве. Из тех, кто бывал у Виктора, мне особенно запомнились Костя Финн, Иван Пырьев, Шура Столпер, Юрий Милютин, Исидор Шток, Лев Книппер. Да простят мне они, ставшие известными писателями, режиссерами, композиторами, мою фамильярность. Но тогда мы обращались друг к другу только по именам.