Выбрав наиболее выгодные позиции, Брысин ждал. Тревога сжимала солдатское сердце. Память воскрешала яркие картины прожитого.
Вспомнился тот день, когда дивизионная партийная комиссия принимала его в ряды Коммунистической партии.
— Вам, товарищ Брысин, известны обязанности члена партии? — спросил седой майор, секретарь парткомиссии.
— Известны. Быть всюду и во всем коммунистом, первому подниматься на призыв командира и, если нужно, не задумываясь, отдать жизнь за дело победы.
Майор похвалил его за ответ, но в то же время заметил:
— Умереть — дело нетрудное. Куда труднее и врага победить, и самому живому остаться…
В это время кто-то из саперов крикнул:
— Подходят! Немцы подходят!
Гитлеровцы шли развернутым строем. Их было не меньше роты.
Илья Брысин оглядел товарищей, поднял над головой автомат.
Глаза его блестели. Лицо стало строгим, торжественным, словно он приготовился произнести клятву, а не команду.
— Братцы! — воскликнул он. — За нашу Родину! За Советскую страну!.. Пли!
Как будто чья-то одна рука сразу нажала на все спусковые крючки. Залп сбил с ног немецкого офицера и пять-шесть солдат. Вражеская цепь сомкнулась, но продолжала двигаться вперед.
— Пли! — вторично скомандовал Илья Брысин.
Гитлеровцы перешагнули через трупы убитых, перестроили свои ряды и на ходу открыли ответную стрельбу.
— Огонь! — крикнул Брысин.
Звонкими очередями рвали воздух автоматы, щелкали, обгоняя друг друга, винтовочные выстрелы. Потом все слилось в сплошной дребезжащий грохот.
Но фашисты не отступали. Они то припадали к земле, то, поднимаясь, бежали вперед и что-то кричали.
Обороняющимся приходилось поворачивать оружие и вправо, и влево, стрелять веером сразу во все стороны.
Цуникова ранило в ногу, раздробило его винтовку. Двумя пулями сразу пробило правое плечо Копцову. Стонал тяжело раненный боец Дудников. Но ни один из них не сошел со своего места. Цуников схватил трофейную винтовку и бил врага его же оружием. Копцов левой рукой бросал в немцев гранаты, бросал скупо, с расчетом.
Брысин и радовался, и болел сердцем за своих товарищей, подбадривая их. Когда же гитлеровцы приблизились на последний бросок, он поднял над головой связку гранат и во весь голос крикнул:
— Вперед! За мной!.. Ура!..
— Ура-а! — сотней голосов раскатилось в ответ.
— Ура-а-а!..
Из-за развалин, из окон и проломов стен — отовсюду выскакивали советские бойцы из прибывшего свежего подкрепления.
— Ура-а-а!.. — кричали они, тесня врага.
