, чтобы бороться за живучесть корабля.
Вот и 12 июня, в тот самый день, о которого я начал свой рассказ, «Щ-310» выходила в море, чтобы продолжить совершенствование действий экипажа, отработать ряд новых учебно-боевых задач. В привычном ритме тянулась походная жизнь: вахты, учения, тренировки. Большую часть времени находились под водой.
Не помню точно, на какие по счету- сутки плавания выпало мне нести ходовую вахту. Кстати, сегодня на некоторых кораблях штурманы освобождены от этого. А, думается, зря. Именно вахта вырабатывает у офицера командирское мышление, командирские навыки. Она приучает его к большой ответственности за корабль и за людей. А ведь вахту обычно и несут потенциальные командиры. Вахта — лучшая школа управления маневрами корабля, особенно подводной лодки…
Итак, было раннее утро. За исключением смены, которая несла вахту, весь экипаж отдыхал. Находился в своей крохотной и единственной на лодке каюте и командир корабля.
Около шести утра, в соответствии с графиком, я приказал подвсплыть на глубину 8 метров и поднял перископ. Взору открылась благодатная картина. Всходило яркое июньское солнце. Море отливало червонным золотом. В бездонном небе застыли крутобокими островами ослепительно белые облака.
Я медленно обвел перископ по всему горизонту. (Кстати, «перископ» — слово греческое. Оно означает «смотрю кругом».) Горизонт, как мне показалось, был чистым: в поле зрения не наблюдалось ни одного судна. И я уже собирался вновь уйти на глубину. Как вдруг вдали, словно на проявляемом фотоснимке, появились две тонкие мачты какого-то транспорта.
— Лево руля, курс 210 градусов, — незамедлительно объявил я.
Прибыл в центральный пост и Ярошевич.
— Транспорт водоизмещением 6–8 тысяч тонн. Ход 12 узлов. Курс 35 градусов. Дистанция около 70 кабельтовых, — доложил я.
— Как пеленг? — спросил командир.
— Пеленг медленно меняется на нос, транспорт уходит.
Ярошевич подошел к перископу, какое-то время вел наблюдение, затем направился к карте, где к этому моменту кроме прокладки нашего пути я нанес и курс встречного транспорта. Изучив карту, Ярошевич с одобрением взглянул на меня:
— Неплохо. Будем всплывать. Командуйте.
— По местам стоять к всплытию! — тотчас откликнулся я на отданное приказание. — Подготовить дизеля на продувание балласта, электромоторам полный ход!
Мы всплыли на безопасном удалении от транспорта. Это было немецкое судно. В корме, на флагштоке, лениво трепыхалось большое красное полотнище с фашистской свастикой в белом кругу.
