В сопровождении дивизионного механика инженер-капитана 2 ранга Николая Ивановича Мамонтова он прибыл на лодку, как и обещал, через 10 суток. И началось! Проверяющие прошли со мной по всем отсекам. Я докладывал устройство и назначение буквально каждого механизма, прибора, клапана, запускал компрессор, снимал показания с различных шкал, включал и выключал электроприборы, обслуживал системы погружения и всплытия, а также аварийного продувания главного балласта.
Экзамены закончились ночью. А на следующий день Верховский вышел со мной в море и там проверил мои навыки по управлению кораблем. Проверкой, видимо, он остался доволен, поскольку уже в ноябре 1944 года мне было приказано отправиться в составе группы других подводных лодок в Ханко.
Финляндия к тому времени вышла из войны и в соответствии с договоренностью советские боевые корабли перебазировались в финские порты Турку, Хельсинки, а также в Ханко. Здесь я вступил в оперативное подчинение бывшего своего начальника, тогда командира дивизиона подводных лодок, капитана 1 ранга А. Е. Орла, штаб которого находился на плавбазе «Смольный». Встретил он меня сердечно. Поздравил с назначением на командирскую должность и приказал готовиться к боевому походу.
Я начал подготовку с тщательного изучения своих подчиненных. Ведь командир, будь он даже семи пядей во лбу, в одиночку не выполнит ни одной задачи. Мой предшественник капитан-лейтенант Юрий Сергеевич Руссин (кстати, он отправился на командирские классы, которые я только что окончил) перед уходом подробно охарактеризовал всех членов экипажа, состояние корабля и вооружение. Однако необходимо было самому хорошо узнать людей, выяснить, кто на что способен.
* * *
По моей просьбе командир дивизиона разрешил мне выйти в море в один из районов финских шхер для отработки действий экипажа и проверки механизмов. Сопровождал нас тральщик. В отличие от подводных лодок типа Щ «малютки» погружались стремительно, уходили под воду за 25–30 секунд. В таких условиях и действия экипажа должны быть четкими и стремительными. Так оно и было. В целом подчиненные оставляли хорошее впечатление. Особенно старшины сверхсрочной службы. До сих пор вспоминаю с чувством признательности главного старшину Глазунова. Возглавлял он команду торпедистов, но был отлично подготовлен и к выполнению других обязанностей. Мог быть сигнальщиком, мог замещать старшину команды трюмных машинистов, обеспечивал срочное погружение лодки, обслуживал работающий дизель. Так как количество личного состава на «малютке» ограничено, такой старшина-универсал являлся для нас просто находкой.
