Утром 9 июля вахтенный офицер старший лейтенант Новиков, осматривая море в перископ, обнаружил большой конвой. Новиков сейчас же развернул лодку на курс перехвата вражеских кораблей и попросил вызвать командира в боевую рубку. Я прибежал в центральный пост сразу же за командиром. Учащенно билось сердце. Первая атака! Немного смущали малые глубины — о них доложил штурман Хрусталев. Но командир, подняв перископ и уточнив данные о движении каравана, решил атаковать. Срочно поддифферентовываю лодку, мысленно подсчитываю количество воды, которое надо будет принять, чтобы возместить вес выпущенных торпед.
Идем на пересечение курса конвоя. Командир периодически поднимает перископ. На море абсолютный штиль. Вода как зеркало. Командир нервничает: слишком заметен, наверное, бурун от перископа. Но от атаки не отказывается, надеется, что легкий бриз может еще зарябить водную гладь. Старпом Думбровский приготовил таблицы для расчетов. В рубке Лисин и Гусев по очереди смотрят в перископ. И вдруг оттуда доносится возглас:
— Самолет!
Слышу слова командира:
— Если бы ты знал, комиссар, как мне обидно упускать этот первый конвой! А придется…
Мы все понимаем, что атаковать опасно. Лодка идет на малой глубине, самолет сразу же ее обнаружит и наведет корабли. А нам на мелководье не уклониться от ударов. К тому же и на успех атаки рассчитывать трудно: вода как зеркало, с транспортов издалека заметят торпеду и отвернут от нее.
— Но поймут ли нас в штабе? — задумчиво говорит Лисин.
— Под килем пять метров! — невозмутимо докладывает штурман.
— Ну вот тебе и оправдание, — говорит командиру комиссар и кивает вахтенному: — Запишите в журнал. — И снова Лисину: — Не мне тебе доказывать, Сергей Прокофьевич, что умение правильно оценить обстановку, взвесить все «за» и «против» — главное в таланте командира.
— Отбой тревоги! — со злостью и горечью выдавил командир, глянув в последний раз на удаляющийся конвой. Расстроенный, спустился в центральный пост.
— Будут еще конвои, Сергей Прокофьевич, — утешаю я его. — А штиль — хотя и неприятное для нас явление, зато редкое на Балтике.
Переживали недолго. В 15.30 капитан-лейтенант Думбровский разглядел в перископ дым одиночного транспорта. Долго маневрируем, так как оказались значительно мористее транспорта, который шел буквально у самого берега. Легкая рябь на поверхности моря улучшила условия атаки, но резкое уменьшение запаса глубины под килем вынудило командира выпустить торпеду с очень большой дистанции.
