— Погода неблагоприятная. Предупредите сигнальщиков, чтобы смотрели в оба. Возможна встреча с вражескими торпедными катерами.
Подошли начальник штаба бригады капитан 1 ранга Л. А. Курников и командир 1-го дивизиона капитан 2 ранга Е. Г. Юнаков.
— Пора, товарищ комбриг, — сказал Курников. — Все сделано. Оповещение отправлено. Тральщики приступили к контрольному тралению.
Простившись с друзьями, спешу на свой боевой пост в центральный отсек. До свидания, Кронштадт! До новой встречи!
С мостика долетает команда Думбровского:
— Сходню убрать!
Порвалась последняя связь с кронштадтским берегом. Даем ход.
— Прошли ряжи! — доносится доклад сигнальщика.
Летняя ночь слишком коротка, ее не хватит, чтобы пройти до Лавенсари, а двигаться днем нашему конвою опасно. Враг на обоих берегах залива сразу заметит и направит авиацию. Поэтому на траверзе Шепелевского маяка дан сигнал «Срочное погружение». Ложимся на грунт. Маневр выполнили хорошо, но можно бы побыстрее. Надо будет поговорить с командирами отсеков. А теперь отдыхать. Может быть, это последняя наша спокойная ночь. Оглядываю приборы. Глубина 18 метров, дифферент на нос 2 градуса. Цистерна быстрого погружения заполнена. Порядок.
За час до всплытия пообедали. Ждем сигнала с кораблей эскорта. Вот уже невооруженным ухом слышим сигнал: «всплывай».
Продуваем балласт. Слегка покачиваясь, лодка выныривает на поверхность. Командир взбирается по трапу. Долго возится с кремальерой люка, ругается. На помощь спешит военком Гусев. Вдвоем нажимают на крышку люка — не поддается. Через стравливающий клапан в отсек со свистом врывается воздух, пахнущий морской свежестью, но люк, как и прежде, не открывается. Приказываю трюмным открыть шахту вытяжной вентиляции. Туманный ветер дунул в центральный пост. Крышка люка неожиданно легко откинулась. Командир и комиссар выскочили на мостик.
По командам, которые мы ловим сверху, догадываемся, что наша лодка заняла место в походном ордере. Застучали дизеля.
Когда все улеглось, Сергей Прокофьевич вызвал меня на мостик.
— Как вы думаете, товарищ Корж, хорошо ли это, что после всплытия подводная лодка некоторое время оказывается слепой?
— Очень плохо, товарищ командир.
— А чем вы это можете объяснить?
— Моей непредусмотрительностью.
— Вот как? А я думал, что вакуумом. — Командир лукаво улыбается. — Но все-таки растолкуйте, в чем дело.
— В лодке создалось сильное разрежение. Причин тому три. Первая — хорошая герметичность всех магистралей, клапанов и прочих пневматических систем, значит, ремонт произведен на славу. Вторая — пока мы лежали на грунте, в лодке произошло сильное охлаждение воздуха, что сопровождалось конденсацией водяных паров. И наконец, третья, и, пожалуй, самая главная, причина — люди поглотили часть кислорода, а углекислота, образовавшаяся от дыхания, растворилась в воде, которая всегда скапливается в трюмах…
