Поскольку собрать весь личный состав дивизии в такой обстановке нельзя, мы провели митинги в полках. В 22-й Краснодарской стрелковой дивизии выступали вместе с комдивом Николаем Карповичем Свирсом. Напомнили товарищам о славном боевом пути соединения в годы гражданской войны, о том, что сегодня в ночь армия переходит в наступление, чтобы изгнать японских захватчиков из Маньчжурии и освободить китайский народ.
В 39-й Тихоокеанской дивизии вместе со мной выступили комкор Александр Сергеевич Ксенофонтов и командир 50-го Читинского стрелкового полка Михаил Илларионович Гурский. От имени личного состава он заверил командование, что полк выполнит, поставленную ему боевую задачу — прорвется на чангулиньскую дорогу так же, как в 1929 году, когда оседлал эту дорогу под городом Мишань и вышел в тыл группировки китайских милитаристов.
В других частях и соединениях на митингах выступили Иван Михайлович Смоликов и руководящие работники политотдела армии. Вернувшись с митингов, обменялись накоротке мнениями. И вот что интересно: поехали мы с целью воодушевить людей, нацелить их на выполнение трудной боевой задачи, а выступили на митингах, побеседовали с личным составом и воодушевились сами настолько высокими были боевой порыв и чувство интернационального долга в войсках.
К восьми вечера части заняли исходные позиции для наступления. Солнце склонялось к горизонту, духота не убывала, тучи постепенно заволакивали небосвод. Вернулся из штаба 26-го корпуса Пантелеймон Шиович Шиошвили. Обычно уравновешенный и веселый, наш начальник разведки был чем-то взволнован. Спрашиваю, в чем дело. Он рассказал.
В глубоком тылу противника, на чангулиньской дороге, примерно на полпути между Чангулинем и Мулином, находился перекресток. Вторая из проходивших через него грунтовых дорог тянулась с юга, от города Мацяохэ к городу Лишучжэню. Это был единственный в полосе 26-го корпуса крупный дорожный узел. Естественно, что с ним тесно связывались все дальнейшие действия корпуса, особенно 22-й дивизии, после прорыва через таежное бездорожье. Кроме того, никакой более или менее значительный маневр японских войск на мулинском направлении не мог бы миновать этот перекресток. Планируя действия разведки, Шиошвили в первую очередь нацелил разведорганы корпуса и 22-й дивизии на район перекрестка. Решили послать туда разведгруппу с двумя радиостанциями на пять дней. Задача: вести наблюдение, установить выдвижение войск противника на восток и юго-восток, то есть навстречу нам. Район действий разведгруппы охватывал примерно 36 кв. км. Задача конкретная и вполне по силам разведгруппе из восьми человек, даже с учетом того, что свой путь к цели (более 20 км) ей придется пройти ночью, по азимуту, по лесистым горам и болотам. Однако, по мере того как задача шла сверху вниз, из штаба армии в штаб корпуса и штаб дивизии, она значительно усложнилась. И когда группу сформировали из состава разведроты дивизии, старший группы старший сержант Ковальчук получил ряд задач, которые нельзя даже назвать попутными — настолько трудоемка и важна была каждая из них. Ему приказали разведать еще и оборону противника за рекой Шитоухэ, состояние дорог и троп и наличие минных полей. Ну, это еще туда-сюда, поскольку совпадает с маршрутом группы. Но Ковальчук должен был разведать и оборону противника в районе Мулина, в 15–20 км западнее перекрестка, проверить данные авиаразведки, в том числе о скоплении танков в окрестностях города.
