Танки выползли из своих капониров, заняли лесную поляну и выстроились в колонну. Надвигалась ночь. В лесу она казалась особенно мрачной.
В тревожном молчании танкисты ожидали приказа. Второй день не работала телефонная связь. Штаб дивизии переместился на новое место, и начальник связи, наверно, забыл о существовании танкового батальона.
Поздно ночью к опушке леса подкатил громыхающий мотоцикл. Из коляски вывалился человек, спросил, где комбат, и взволнованно протянул мне конверт.
Коханюк фонариком осветил бумагу. Это был приказ: «Выйти в район Есеной и не допустить выхода немцев в тыл».
— Чего вы нервничаете? — спросил я офицера связи, который доставил приказ.
— Немцы прорвали фронт, я едва добрался до вас.
— В чьих руках Батурино?
— Не знаю.
Я понял, что толку от этого человека не добьюсь, и приказал начать движение.
Головной танк помчал нас с Ткачевым на юг. Колонна сильно растянулась на неровной, извилистой дороге.
Вторая записка комдива настигла нас недалеко от Батурино. «Нигде не останавливаться, до рассвета быть на месте!» — гласила она.
Ткачев дернул меня за рукав:
— Давай разберемся в обстановке. Почему навстречу нам движутся люди?
Остановили группу бойцов. Старшим оказался командир стрелкового взвода.
— Что случилось?
— Фронт прорван, немцы вышли нам в тыл, они уже в Батурино.
— И много их?
— А кто его знает…
— Почему отходите?
— Приказ комбата.
Я выскочил из танка, за мной спрыгнул Ткачев.
Взводному приказал следовать за нами.
Впереди темными бугорками обозначались дома Батурино.
Навстречу нам из поселка бежали бойцы, мчались подводы и санитарные машины. Слышалась беспорядочная автоматная и винтовочная стрельба.
Увидев танки, люди на дороге шарахнулись в сторону, многие залегли в кюветы.
Кто-то закричал:
— Немецкие танки!
В нашу сторону полетели снопы трассирующих пуль. Головная машина остановилась, к ней подстроились остальные.
— Товарищи, вы ошиблись! Это советские танки! — во все горло стали кричать мы с Ткачевым.
Стрельба стихла. Меня обступили командиры танковых рот. Всех волновал один вопрос: что делать дальше?
Посоветовавшись с комиссаром, я объявил, что батальон будет выполнять приказ комдива: занять Есеную. Сказал это, и самого охватило сомнение: «А что, если Батурино действительно в руках противника? Вести бел пехоты ночной бой в довольно крупном населенном пункте бессмысленно. Нас всех перебьют». И вдруг меня осенило. Громко скомандовал:
— Выходи!
Зазвенели бронированные люки. Меня окружили танкисты.
