— Нам нужно держаться друг друга, — заключила дама. — А вашему Джеку общаться с моим Барри. Они прекрасно поладят.
— Безусловно.
Воспользовавшись паузой, Грейс помахала ей на прощание, потянула на себя дверь и скрылась в прохладных недрах «Фотомата». Стеклянная дверь со щелчком закрылась, задев маленький колокольчик. Грейс поморщилась от резкого химического запаха — универсальный клей? Она вдруг подумала о возможных последствиях работы в подобных местах. Здесь и минуту-то провести противно.
Юнец, работавший за стойкой (слово «работавший» было бы здесь неслыханной щедростью, просто бессовестной роскошью), щеголял белым клочком пуха под подбородком, шевелюрой, выкрашенной в цвет, который посрамил бы и «Крайолу»[3], и таким обильным пирсингом, что с успехом мог заменить в оркестре ударные. В уши его были плотно воткнуты наушники-плаги с дужкой вокруг ушной раковины; толстый провод змеился по шее. Музыка была настолько громкой, что Грейс ощутила в груди ритмичную вибрацию. Парень был покрыт татуировками, и Грейс разглядела красную надпись «отпетый» и еще одну, тоже красную — «кайфолом». В середину очень просится «сачок», пришло на ум Грейс.
Парень не реагировал на посетительницу.
— Простите, пожалуйста! — громко сказала Грейс.
Никакой реакции.
— Эй, чувачелло!
Эта фраза привлекла внимание. Парень издал неопределенный звук, означавший «слышу», прищурился, разобиженный, что ему портят удовольствие, и неохотно вытащил наушники.
— Корешок.
— Что?
— Корешок.
Грейс протянула квитанцию, после чего Бородатый Пушок спросил ее имя. Грейс сразу вспомнила телефоны службы поддержки клиентов, где нужно вводить свой домашний номер, а едва дождешься ответа оператора, у тебя первым делом спрашивают домашний телефон — типа в первый раз была репетиция.
Бородатый Пушок — Грейс наградила продавца этим прозвищем не без злорадства — проворно перебрал конверты с фотографиями и выдернул один. Оторвав ярлычок, он назвал Грейс цену как за новый фотоаппарат. Она вручила юнцу купон, устроив в сумке раскопки, сравнимые с поиском свитков Мертвого моря, и подождала, пока причитающаяся с нее сумма уменьшится до разумных пределов.
Парень протянул ей пакет с фотографиями. Грейс поблагодарила, но он уже успел залить уши своей музыкой. Грейс помахала, привлекая его внимание.
— Эй, я пришла не только за снимками, но и за приятной беседой!
Бородатый Пушок зевнул и открыл журнал — «Современный сачок», свежий номер.
На улице Грейс обдало сильным порывом ветра. Словно осень холодным плечом отталкивала лето. Листья еще не начали желтеть и краснеть, но в воздухе, можно сказать, уже носился аромат яблочного сидра, в витринах магазинов лежали празднично подсвеченные тыквы и прочие предвестники Хеллоуина. Третьеклассница Эмма выпросила у папы восьмифутовый надувной шар, изображавший Гомера Симпсона в костюме Франкенштейна. Шарик, признала в душе Грейс, был замечательный. Дети любят «Симпсонов». Наверное, несмотря ни на что, они с Джеком воспитывают их правильно.
