* * *
Цицерон называл память сокровищницей наук, Монтень — шкатулкой ума. «Московский телеграф» писал в 1832 году:
«Сципион мог назвать каждого римского гражданина по имени.
Митридат выучился 22 языкам и хвалился, что никогда не имеет надобности в переводчике.
Клеопатра, по свидетельству Плутарха, знала все наречия Ближнего Востока.
Сенека без ошибки повторял 2 тысячи сказанных ему имён в том порядке, в каком произносили их перед ним, и прочитывал 200 стихов, услышанных им один раз.
Филолог Скалигер выучил в три недели наизусть «Илиаду» и «Одиссею»…»
* * *
Когда человек умирает,
Изменяются его портреты.
По-другому глаза глядят, и губы
Улыбаются другой улыбкой.
Анна Ахматова
19 января 1936 года Анна Андреевна написала стихи Борису Пастернаку:
Он награждён каким-то вечным действом,
Той щедростью и зоркостью светил,
И вся земля была его наследством,
А он её со всеми разделил.
Записки Чуковской об Ахматовой произвели на меня неприятное впечатление. Неужели сама Лидия Корнеевна, читая собственные дневники, не видела всей неприглядности своей роли в этом предвоенном действии трагической драмы ахматовской жизни: интеллигентная, начитанная приживалка при знаменитой поэтессе. Приживалка не в том смысле, что её кормят (скорее, она кормила!), а в духовном. Её постоянно требуют, вызывают по поводу и без повода, относясь к ней при этом довольно бесцеремонно. За свою ветчину и пирожные она ежедневно получает несколько стихов в исполнении автора, которыми неизменно восхищается и в формах своего восхищения достигает предельных высот.
Разве не видно, как Ахматова нарочита в демонстрации своей житейской беспомощности? Большой поэт не может быть беспомощным ни в чём! Я верю, что Ахматову мало волновал быт, но зачем это так упорно, с таким самолюбованием подчёркивать?
Ахматова — большой поэт, действительно продолжатель традиций русской классики. Но её трагическая жизнь и та стойкость, с которой она эту жизнь прожила, её рыцарская верность литературе и восхищение всем её человеческим образом — всё это часто проецируется на её стихи, мешая объективной оценке собственно её поэзии. Читая приведённые в книге стихи (Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. «YMCA press», Paris, 1971. Т. 1), я вновь убедился, как многое них «дамского», как они неровны.
Надо научиться отделять личность от свершений. Да, Мусоргский был запойный, ну и что?! У нас не критикуют ту дрянь, которую пишет Эдуард Асадов только потому, что ему на фронте глаза вышибло. Один талантлив, потому что несчастлив, другой неприкасаем, потому что горбун, чепуха какая-то… Чаще наоборот бывает: несчастлив, потому что талантлив.
