А флегматик В. И. Орловский в это время дремал или просто валялся в палатке, накапливая энергию. У меня ружье было того же калибра, что и у него, но он мне не дал ни одного патрона, когда я у него их попросил. Он заявил, что гуси его не трогают, ну и он их не будет трогать — пусть себе летят, а патроны ему, дескать, нужны самому. Он только не мог объяснить, для чего.
Правда, потом он все же дал мне несколько патронов, но и эти патроны я израсходовал впустую, когда налетели очень близко гуси во время нашего спуска в долину Детрина и утром следующего дня, когда мы уже с тем же Орловским, который теперь тоже заболел охотничьей страстью, подкрались к берегу большого озера в долине Детрина, в котором плавала большая стая гусей. Но они плавали и сидели за пределами выстрела. Мы стреляли по взлетающим гусям, летящим на нас после того, как мы потревожили стаю, и вновь не убили, и ни с чем пришли на свою стоянку в устье ручья Мечты. Непростым делом оказалось убить гуся. Как оказалось потом, наши патроны были непригодными для этого, так как были неправильно снаряжены.
Наконец, полевые работы были закончены, и я вскоре выехал с Бутугычага в поселок Иганджу, где месяц тому назад разместилось вновь организованное районное геолого-разведочное управление, которому теперь подчинялась моя полевая партия. Все остальные работники партии кроме меня, были в соответствии с распоряжением Б. Л. Флерова отправлены в это самое управление раньше, а рабочие уволены и переведены на работу на рудник. На Иганджу раньше меня поехали А. И. Чащин, А. Н. Парфенюк, В. И. Орловский, В. Т. Рукас.
По совету Флерова я отправил с ними одну из наших полевых палаток, так как в новом управлении, созданном на голом месте, жить было негде. Увезли они и один из наших полевых ящиков, в который была уложена часть нашей коллекции. Мне не приходило в голову, что это может вызвать какие-то возражения рудничного начальства, потому что делал я это не только с ведома, но и, можно сказать, по распоряжению главного геолога. Но, несмотря на то что эти вещи и палатка, и ящик были присланы на рудник вместе с другим полевым снаряжением из Юго-Западного горнопромышленного управления специально для полевых работ нашей партии, теперь оно почему-то принадлежало руднику, которому, как оказалось, я должен был его сдать и не имел права увозить его в новое управление. Из-за этого возник конфликт с рудничным начальством. С меня потребовали возвращения имущества и не выплатили зарплату.
