Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов | страница 66

Палатки геологов шили из подручных материалов: скатертей, простыней и т. п. Геологическое снаряжение, обувь, рюкзаки, одежда, с точки зрения современного человека, были не просто аскетическими, а убогими. Фото 40-х гг. XX века.

Генеральное испытание палатки прошло само по себе вскоре после того, как мы ее сшили. Когда, сделав маршруты близ устья Бургагы и в ее нижнем течении, мы отправились в верхнее течение ее, откуда нужно было перевалить на Детрин в ручьи Турист, Мечты, Лесные братья, мы, наконец, нашли низкую седловину, через которую можно было пройти с вьючным караваном, и поставили там палатку, потому что наступил вечер и пошел дождь. Утром мы не пошли дальше из-за того, что мокрая палатка обмерзла и была засыпана снегом, а потом опять начал моросить дождь. Это продолжалось еще две ночи и день, которые мы проводили, лежа в палатке. А мы — это я, Парфенюк, Орловский и рабочие Евпанешников и Сафронов. Палатка хорошо спасала нас от дождя, хотя было тесновато. Можно было, сохраняя неподвижность, сидеть и лежать в ней. От холода спасал костер, разведенный против открытой стороны.

Это сидение под дождем памятно тем, что за эти два дня было съедено огромное количество галет. Их было во время выхода в маршрут по подсчетам, кажется, Парфенюка 300 штук, и они занимали целый рюкзак. Все единодушно приписывали уничтожение львиной их доли Парфенюку, который действительно жевал их непрерывно, предварительно поджаривая их у костра или подогревая на плоской каменной плитке, нагретой у костра. Сам А. Н. Парфенкж не оспоривал, что любит покушать, и по этому поводу даже рассказал, как однажды, еще до службы в Красной Армии, когда он работал на рыбных промыслах на Белом море, ему где-то пришлось долго оставаться одному и несколько дней голодать из-за отсутствия пищи. Потом, когда привезли хлеб, а его было 54 кг, он набросился на эту пищу и разделался с ней за 9 дней. Получалось, что он съедал в среднем ежедневно по 15 фунтов. Мы ему не верили, а он клялся, что это правда. Рассказывал, что хлеб ему привезли белый и черный, и что он жарил на растительном масле гренки то из белого хлеба и ел их с черным хлебом, то, наоборот, для разнообразия жарил гренки из черного хлеба и тогда ел их с белым. Хотя эпизод с галетами и подтверждал вероятность рассказанной Парфенюком хлебной эпопеи, мы все принимали это за анекдот и не верили ему. Сам Парфенюк по своей комплекции был вовсе не огромный и не толстый, а скорее небольшой, ниже среднего роста и ниже средней упитанности или даже худощавый человек.