на расстоянии 1–2,3–4 см один от другого.
Они составляли два параллельных прожилка (геологический термин. — Ред.), располагавшихся почти под прямым углом между собой. Это было типичное оруденение штокверкового типа.
Вскоре после этого мы еще раз побывали на этом месте, спустившись сюда в конце маршрута с соседнего высокого водораздела, сложенного ороговиковаными туффитами, обогащенными пирротином. В этот раз мы детально осмотрели и описали обнажение с оловянно-рудным проявлением, взяли образцы и пробы, осмотрели и прилегающие места. Недалеко от этого обнажения был найден еще один коренной выход гранит-порфира, очевидно, принадлежащего тому же самому интрузивному телу.
Мы особенно радовались тому, что наш предшественник Л. А. Кочетков-Кофф, опробовавший на 8 лет раньше этот ручеек, назвал его Ачча, что по-тунгусски обозначает «нет», а вот у нас теперь тут кое-что было. Было оловорудное проявление, хотя и не обещавшее промышленного скопления. Правда, я понимал, что, называя так ручей, Леонид Андреевич имел в виду, что в нем нет золота, а у нас было тоже не золото, а олово, но все же было приятно найти и непромышленное проявление полезного ископаемого.
Я побывал в этом месте и в третий раз, когда в начале сентября на Бутугычаг приехал Борис Леонидович Флеров, главный геолог только что организованного Тенькинского районного геолого-разведочного управления, которому уже была передана наша партия. Раньше он был главным геологом Юго-Западного управления, хотя и числился лишь начальником геолого-поискового отдела. Я в дни его приезда проделал длинный маршрут с выходом на рудник «Бутугычаг» к брату и там застал Б. Л. Флерова. Приехал он специально, чтобы инспектировать мою партию. Добрался до рудника он уже не на самолете, а на грузовике по только что проделанной дороге, еще очень плохой, но уже пропускавшей автомобили. Я и повез его на Аччу, так как ничего другого показать не мог.
Доехали мы с ним благополучно до поворота дороги с ручья Террасового на ручей Подумай, то есть недалеко за аэродром, и оттуда сделали быстрый марш-бросок, срезая невысокие водоразделы и двигаясь вдоль подножий высоких сопок. Вел Б. Л. Флеров. Он ходил лучше меня. Но оказалось, что мы впустую проделали этот тяжелый путь, так как на месте уже ничего нельзя было увидеть. Большой паводок поработал и здесь, перепахав долину ручья. Русло ручья, пролегавшее раньше у левого склона долины, теперь располагалось в средней ее части, а старое было полностью завалено галечником, валунами и другими рыхлыми отложениями ручья. Коренной выход гранит-порфира исчез под завалившими его рыхлыми отложениями ручья.
